320 страниц про любовь и кино. Мемуары последнего из могикан - страница 15

Но я не утерпел, позвонил ей через два дня, и мы встретились. Встречи в дальнейшем проходили на бульваре недалеко от Елоховского собора. Мы гуляли по улицам, сидели на лавочках, и я признавался ей в любви, твердил о ее необыкновенной красоте. Ну и, конечно, много говорили о кино. Я во всех подробностях вспоминал о своей работе с Иваном Пырьевым, которому ассистировал на съемках фильмов «Секретарь райкома» и «В шесть часов вечера после войны», рассказывал о Марине Ладыниной, Михаиле Жарове, Евгении Самойлове, о ВГИКе, который я закончил и в который советовал ей поступать.

– А ты думаешь, меня примут?

– Конечно, примут, ты же такая красивая!

– А разве во ВГИК принимают по красоте?

– В том числе и по красоте, – утверждал я.

На экзамене она понравилась Тамаре Макаровой и не понравилась Сергею Аполлинариевичу Герасимову, но, разумеется, ее приняли.

«Жизнь в цвету», как и все новые картины, принимал сам Сталин. Александра Петровича он на прием не пригласил. Ивану Большакову, председателю Комитета по кинематографии СССР, приказал убрать ряд эпизодов, дорогих Довженко, а картину переименовать из «Жизнь в цвету» в «Мичурин».

Большаков вызвал Довженко в Кинокомитет и передал указания Сталина. Так случилось, что по возвращении Александра Петровича домой от Большакова я пришел к нему, что делал часто, когда мы обсуждали дальнейшие съемки новых эпизодов.

Открыла Юлия Ипполитовна, его супруга и творческий соратник, и сказала:

– Сашко вернулся от Большакова очень расстроенным. Сталин изуродовал картину. Пойдите к нему, Жорочка, в спальню, постарайтесь его успокоить.

Я вошел в комнату. Александр Петрович лежал на застланной кровати и навзрыд плакал в подушку. Я растерялся. Таким я Довженко никогда не видел.

– Берегите себя, Александр Петрович, вы замечательный художник. «Жизнь в цвету» испортить невозможно, – бормотал я, оглаживая его вздрагивающие плечи и не находя слов утешения этому мужественному, гордому, красивому человеку и всемирно известному мастеру.

А.П. Довженко

Минуло три года. Я – ассистент выдающегося кинорежиссера-сказочника, мастера золотые руки Александра Птушко. Его фильм «Новый Гулливер» удивил и восхитил весь кинематографический мир и получил не одну международную премию.

Птушко ставил тогда фильм-былину «Садко».

Я знал Птушко еще по Алма-Ате. Там он не работал, не было картины. Он занимался тем, что шил женскую модельную обувь. Потрясающе шил, а потом продавал. И еще он делал брошки из перламутра, на это и жил с семьей в эвакуации.

Работая с Александром Лукичом, я не раз высказывал ему свое восхищение его уникальным мастерством, на что он неизменно скромно отвечал: «Ну что ты хочешь, Георгий? Я обыкновенный гений…»

На главную роль Садко был утвержден известный актер, русский красавец Сергей Столяров, прославившийся в фильме «Цирк», где его партнершей была Любовь Орлова. На роль Любавы Птушко поручил нам, своим ассистентам, найти молодую актрису необыкновенной славянской красоты. После тщательных поисков мы предоставили ему около пятидесяти молодых московских актрис! Одну за другой он их забраковал. Тогда я сказал Александру Лукичу, что у меня есть знакомая – студентка второго курса актерского факультета ВГИКа, очень красивая девушка Алла Ларионова, которая, по моему мнению, может сыграть Любаву.