33 КЛОН МАРИИ - страница 6

Услышав это, мои колени затряслись, ноги стали подкашиваться, но мое самообладание выдавило ещё более прекрасную улыбку, как щит от варваров.

– Господи! – взмолилась я. Что это за мир, куда я попала и почему ничего не помню!

Я стояла как вкопанная, держа под руку мужа как живое украшение его особы. Моя душа билась и протестовала против такого насилия над живыми людьми, но мой голос в этот момент был беспомощнее жужжания мухи. Или муха свободнее меня самой. Я даже позавидовала насекомому, смутно вспоминая, о ком идёт речь.

На руках некоторых гостей, уютно устроившись, сидели искусственные собачки или кошечки, как приложение к их определенному имиджу. Этим людям подчинялось то, что имело природу и механизмы, отличные от натуральной.

Выматывая души жаждой, бескровность охлаждая,

В напыщенности важной, себя грехом сражая,

Вердикт, рождённый горем, сливается с глазами,

Не в океане с морем, в чужих словах и с нами.

Вскоре пришёл «гвоздь» программы, виновник богемного торжества Скип. Знаменитый в высших кругах певец африканской наружности с группой его друзей. С ними тоже были разные моложавые сопровождающие с похожими кольцами на указательных пальцах, как у меня. У некоторых из массовки перстни не имели цифровой набор. Это были просто кольца с гравированными на них символами то ли животных, то ли мистических загогулин. И взгляд у этих людей отличался от остальных, был более звериный и хищный, выжидающий момента укусить своего благодетеля или вообще загрызть. Я поняла, что, наблюдая, тонко чувствую натуру людей.

Ведущий праздника, популярный Гам-гам, желтокожий узкоглазый старикан, объявил новый миллениум открытым! Салюты брызгами разрывались над нашими головами, осыпая нас искусственным снегом и бриллиантовым дождём. Камни, сверкая сыпались нам на голову и засыпали пол драгоценным блеском. Роскошь, как безумная блудница, околдовывала сознание и развязность в непомерных желаниях.

– Всё это мелочи и пыль, – шепнул мне на ушко муж. Настоящая ценность находится в продолжительности жизни и молодости.

Официанты-роботы преподнесли золотые подносы с угощениями и по особенной зеркальной рюмочке каждому присутствующему без кольца.

– Что это? – спросила я.

– Сейчас увидишь, – ответил муж, пуская слюни на секретный напиток.

Залпом выпив снадобье, «Бесперстные» начали обратный отсчёт от ста и по мере уменьшения чисел, их лица и внешность поразительно менялась. Муж помолодел лет на 20, как и другие члены совета «Бесперстных». Чудеса или колдовство происходили вокруг.

– Опережающая мой разум наука! – подумала я.

Вскоре в центр зала установили циферблатный стол с лежащими на нём юношами и девушками. Шесть человек лежало по кругу со вставленными в них платиновыми аппаратами, через виднеющиеся вены. Обнажённые тела были полностью покрыты красками трёх цветов через одного.

– Что это за ритуал с многоцветием жертв? – не удержавшись спросила я Льва.

– Интересуешься? – переспросил он с удивлённо подняв бровь. Это символические цвета развития человеческих этапов, как три уровня эволюции. Медный отвечает за плотское-сексуальное, значит низшее, серебряное – за плотское-разумное существование и наконец-то золотой цвет нетленности и выхода из бренного и присущего только бессмертным.

В золотых, серебряных и медных тонах молодые люди спокойно лежали без сопротивления, смотря в одну точку вверх над собой. Важные особы «Бесперстной» знати стали подходить к краникам, чтобы набрать себе в рюмку по глотку «свежевыжатой крови», как они выражались. Выпивая и причмокивая от удовольствия, они строились в очередь заново за новой порцией, пока лежащие жертвоприношения ещё дышали. Обескровленных увозили, и завозили другой стол с новой партией несчастных. Так продолжалось до конца празднества. Все танцевали, слыша музыку, но я проваливалась в тишину. Мои уши заложило от страха и шока. Муж меня подталкивал, чтобы я веселилась, как и все. Мне приходилось поддёргиваться, пародируя странные танцы, застывания в одной позе, а потом трястись и снова застывать в иной позе. «Демонический шабаш, только без оргий», – всплыло в моей голове, хотя я опять недоумевала, откуда взялись эти термины. Я понимала, что дорога мне из этого общества только на тот свет. Мне захотелось броситься с высоты тысячного этажа, чтобы никогда сюда не возвращаться, но схвативший меня за руку муж потащил к нашему «Навекоптору».