— Надо подумать, - беру карандаш, чешу им бровь, смотря на Лиру. – Можешь мое место занять, - кидаю на Хаджарова любопытный взгляд. Качает головой, похоже не хочет быть начальником начальников.
— Пока что-то менее ответственное и загруженное. Мне нужно влиться в ритм реальной жизни, где тебя никто не контролирует, - кривит губы в подобии улыбки. – Это так странно начинать все сначала, да еще в рамках закона. Я понимаю, что особо не разгонишься со мной.
— Могу отдать тебе отдел службы безопасности. Ты смыслишь в охране да оружии, правда, будешь замом или замом зама, место начальника нельзя. Пока поработаешь там, а после что-то придумаем, - замечаю, как хорошее настроение Хаджарова стремительно летит к уровню плинтуса. Вздыхаю. Алику сложно, он это сейчас понимает, поэтому молчит, не бурчит, не ерничает.
— Есть еще вариант, - складываю руки в замок, жду, когда на меня обратят внимания. – Что если ты будешь курировать наш благотворительный фонд, помогающий детям, оставшимся без родителей. Тебе все равно нужно отращивать белые крылья за спиной. Зарплата скромная, Рина пока будет главной кормилицей, но это как вариант отбелить себе репутацию.
— Ты не говорил про фонд, - задумчиво Хаджаров рисует пальцем на подлокотнике кресла какие-то узоры.
— Я его создал сразу, как и компанию. Сначала помогали по мере сил, сейчас уже на постоянной основе. Я помню, благодаря кому обязан своим образованием. Если бы не ты…
— Прекращай тут сопли разводить, - перебивает Алик, сжимает челюсти. Я тоже затыкаюсь. Говорить о прошлом больно. Мы хоти и дяди взрослые да бородатые, а детские травмы все еще при нас.
— Так что берешь? Охрану или фонд?
— Возьму фонд.
— Я отправлю тебя к нашему главному куратору фонда, она введет тебя в курс дела. Может быть, придумает коллаборацию с Риной, пусть люди привыкают видеть вас вместе. Как она?
— Хорошо, - выражение лица Алика смягчается, стоит нам поменять тему. – Она выросла. Во всех смыслах. И мне до сих пор не верится, что эта малявочка моя.
— Какие у вас планы?
— Просто жить вместе. Нагонять упущенные годы.
— Свадьба, дети?
— Не гони лошадей, - смеется, склонив голову набок. – Мне нужно встать на ноги, не будешь же моя женщина нас содержать.
— А почему нет? – иронизирую. – Сейчас это не считается чем-то этаким.
— Для меня это неприемлемо. Но хватит обо мне, давай лучше о тебе.
— В смысле? – удивляюсь, сворачивая диалоговое окно с фотографией Лиры на рабочем столе монитора. Хаджаров замечает мои манипуляции с мышкой, хмыкает.
— Я так понимаю, ты уже в курсе о девушке, кто она, чем занимается, кто ее родители и так далее. Ну и что будешь делать дальше? Мне жутко любопытно. Ты очень эмоционально на нее в ресторане отреагировал, будто чувства какие-то есть. Не знай тебя, подумал, что влюбился.
— Ерунда какая, - пожимаю плечами. – Просто милая девочка. У нас слишком большая разница в возрасте, чтобы о чем-то таком думать. Проще забыть, чем ввязываться в детский сад.
— А ты вообще был в серьезных отношениях?
Вопрос Алика заставляет меня застыть и смотреть перед собой. До его ареста мне некогда было думать о личной жизни, а случайные партнерши на ночь ничего серьезного из себя не представляли. Секс у меня не про чувства, а про здоровье. Но была осечка. Совпали обстоятельства, хаос в душе, непонимание, что делать, как жить. В этот период я позволил взять эмоциям вверх над разумом, за что потом поплатился. Теперь не верю никаким чувствам в отношении себя, у других верю.
