365-й час по Гринвичу - страница 24

С каждым днём, прожитым в кошмаре, облитая алой кровью душа Лизы становилась всё прекраснее. Когда из её глаз вместе со слезами исчезало желание жить, я уже был готов даже изменить своей возлюбленной Вселенной, лишь бы провести с Лизой хотя бы одну ночь. Ах, как же сладостно страдание людей! «Убей, соврати, обмани, предай – пусть у всех историй будет именно такой конец!»

Двадцать первый день. Больше забирать нечего.

Все заботы о повседневных делах легли на плечи служанки: она включала ей телевизор, общалась со знакомыми от её имени, кормила хозяйку с ложечки и даже сопровождала её в уборную. Целыми днями Лиза молчала, уткнувшись глазами в потолок.

Я очутился в её комнате, появившись прямо из воздуха. Никакой реакции, кроме болезненного блеска усталости в отрешённом взгляде. Её, казалось, больше ничего не могло удивить.

– Я тебя помню… – еле слышно произнесла Лиза равнодушным голосом. – Ты – тот фокусник…

Жестокий смех на моём лице разбудил тишину. Несколько часов назад я вернулся из космоса, где вновь пытался признаться в любви своей возлюбленной Вселенной. В итоге моя сущность обуглилась в лучах только что рождённой звезды, возникшей всего в паре сотен километров от меня – так звучал её решительный отказ.

Я вернулся на Землю, рыдая чёрными горькими слезами. Моё разбитое сердце внутри расплавленной груди горело яростным огнём, распыляя вокруг ненависть и злобу. Больше всего в тот момент мне хотелось искалечить чью-то чужую судьбу, дать другим прочувствовать собственную боль!

– Привет, Лиза. Как тебе миллионы, которые я тебе дарил каждый день? Уже чувствуешь себя счастливой?

– Твоих рук дело? – девушка с горькой улыбкой помахала культяпкой, – всего две недели назад она была правой ладонью.

– Моих. – почтительно ответил я, и с язвительной вежливостью поцеловал её гладкую руку. – Я пришёл принести свои извинения. Признаю, я поступил слишком жестоко по отношению к тебе. Хочешь, я здесь и сейчас верну все твои пальцы?

Девушка пожала плечами, всё так же пронзая меня холодным, мёртвым взглядом. Подобно мне, Лиза горела яростью, но если она гасила пламя хладнокровием, то я только подливал ненависть в огонь, используя её вместо масла.

Я протянул ей стеклянную банку с двадцатью женскими пальчиками. Она взглянула на меня с величайшей ненавистью, на какую только способна женщина.

– И чем, по-твоему, я эту банку возьму?

Логично. Я оставил пальцы возле новенькой инвалидной коляски с литыми хромированными колёсами и мгновенно исчез из этой галактики, оставив ей на прощание ещё один дорогой подарок – она будет помнить его до конца жизни…

– Ну ты и сволочь! – насилу улыбнулась девушка с печалью в голосе. –

А я ведь даже не знаю твоего имени…

Спустя секунду к Лизе прибежала главная служанка с горящими от восторга глазами и радостно ей сообщила:

– Госпожа Елизавета, только что на ваш банковский счёт неизвестный отправитель перевёл целый миллиард долларов!

В это же мгновение сердце Лизы остановилось.

Посвящаю эту повесть Марие…

Никто уже точно не может вспомнить, когда впервые появился этот блестящий серебристый поезд с большими овальными окнами, напоминающими иллюминаторы в самолётах.

Он мог возникнуть когда угодно и где угодно: в любой стране мира посреди улицы многомиллионного города, в непроходимых джунглях, в заснеженной Антарктиде или даже в раскалённой пустыне.