«"Некоторое время" – со слов доктора Андрея Сергеевича – заняло полгода. Хорошо, что я сразу не знала об этом, иначе выдержать их было бы куда сложнее. В день выписки за мной приехали родные и друг нашей семьи Михаил, которого я до настоящего момента ни разу не видела. Миша – как его все называли – был два метра в высоту и примерно столько же в объеме, лицо его в точности походило на морду сенбернара – золотистые глаза, непонятно что отражающие из-за красных нижних век, и брыли, свисающие до шеи вместе со вторым и третьим подбородками. На голове – взлохмаченные волосы, а сзади зафиксированные подушкой пролысины, оставленные примерно несколько дней назад. Рубаха в синюю крупную клетку еле-еле сходилась в области живота, образуя овальные щели между пуговицами, из которых проглядывали волосы и пупок. Стойкий запах перегара наполнил небольшую больничную палату уже через несколько минут после прихода гостей, в то время, когда меня уже пересаживали в кресло, чтобы проводить к выходу. На мне было сиреневое широкое платье с кружевами и белые валенки сорок пятого размера – больше ничего на больную ногу пока не налезало. Моему удивлению не было предела, пока я не узнала, зачем пригласили друга семьи, с которым до сего момента мы не встречались, в столь важный для меня день. Оказывается, доктор рекомендовал еще несколько месяцев поднимать и спускать меня по лестнице в вертикальном положении, а для этого нужна сила сильная – совсем такая, какая есть у Миши. Затем-то он и приехал ко мне в больницу, любезно согласившись в буквальном смысле взвалить на себя все мои перемещения. Это обстоятельство, преподнесенное как факт, заставило меня волноваться и испытывать неприятные чувства, представляя телесный контакт с Мишей, но я ничего не сказала, а лишь улыбнулась, когда нас представили друг другу.
Время научило меня ценить то, что дает мне жизнь, хоть я и была до сих пор трупом, погруженным в пучину комплексов, страхов и шизофренических видений, наполнивших мою жизнь до краев, но я все же старалась включаться в реальность и радоваться происходящему.
Медсестра осмотрела палату в поисках забытых вещей и, не обнаружив таковых, толкнула коляску вперед к двери, в то время как я, сидя в ней, вдыхала запах свежих хрустящих тюльпанов, окунувшись в них с головой, в прямом смысле пытаясь заглушить запах перегара. В дверях показался Андрей Сергеевич, он широко улыбнулся и, сделав шаг вперед, присел у моих ног, приблизительно так же, как присел бы человек, желающий сделать мне предложение руки и сердца, только вместо кольца в руке он держал мою выписку и сменный хирургический бинт.
– Не забывайте вытягивать ногу вперед, – повторил он свои предписания, покручивая мою лодыжку в разные стороны, – вот так (потянув мою ногу и сделав мне больно в такой приятный романтический момент).
Я выглянула из-за букета и посмотрела на него. Прямо ему в глаза. По телу пробежал острый тонкий электрический разряд и остановился в ноге, сжатой его сильными горячими руками.
– Хорошо, – ответила я и кивнула головой, не отводя глаза.
То ли он был потрясающе красив, то ли мне так казалось в силу испытанного мной стресса. Возможно, это всего лишь моя душа трепетала от желания быть заполненной любовью и заботой.
– Тогда я жду вас через две неделе на приеме, – доктор поднялся с колен и, улыбнувшись, вышел первым.
