– Не вру. Две зимы назад твои воины уже приходили. Они должны помнить. На горе он сбивал их брёвнами. И с палкой дрался возле стойбища. Спроси у них, – устало заключил Нурэй, и теперь уже тысячники с недоумением посмотрели на своего предводителя. Однако тот ничем не выдал своего удивления. Внешне Субэдэй оставался спокоен. Его лицо по-прежнему было непроницаемо-суровым, а взгляд – пристальным и жёстким.
– Великий гуай, можно скажу? – послышался голос несчастного сотника, понявшего, что поощрения и награды ему не видать, и поимка этого странного пленника может обернуться для него бедой. Субэдэй вопросительно поднял брови. – Я помню его. Это страшный дух леса. Я видел его. Тогда, в лесу. Мы шли за повозками. Поджигали брёвна. Он выбегал и один нападал на нас.
– Один? – с недоверием переспросил Субэдэй. – Тогда почему он до сих пор жив?
– Он умеет останавливать саблю… рукой, – медленно ответил воин, чувствуя, что его слова звучат невероятно, но тут ему на помощь пришёл дикарь.
– Не саблю, а руку. Я тоже могу. Он меня научил, – сказал он, и теперь уже опешили все тысячники. Вдруг один приподнялся и осторожно добавил:
– Субэдэй, он говорит правду. Я помню его. Мы были на скалах. Обходили ущелье сверху. Мы видели их. На поляне. Там были уйгуры. Но потом всё смешалось. Уйгуров убили. А монголы дрались. И я видел этого духа. Он был там. С палкой. Без меча.
– Ты хочешь сказать, что лесной охотник может палкой убить твоих воинов? – спросил Субэдэй. Злая ирония в его голосе не сулила ничего хорошего. Тысячник поджал губы и опустил голову. Остальные тоже молчали. – Эй, ты! – кивнул он сотнику. – Бери своих людей! Догони их. Быстро. Идите к ущелью. Убейте этого духа. Потом спуститесь к реке и найдите брод. Туматы не должны уйти.
Тон военачальника не подразумевал дополнительных вопросов. Субэдэй не сомневался, что его люди справятся с каким-то сказочным дикарём. Для сотника это было наилучшей наградой, потому что настроение великого монгола не испортилось и он оставил его в живых. Значит, Субэдэй не считал отправку тридцати воинов ошибкой. Сотник вскочил на ноги, поклонился и побежал к лошади.
– Что же ты хочешь за свою помощь? – криво усмехнулся Субэдэй, повернув голову в сторону Нурэя. Ему было любопытно, почему этот сильный охотник решил предать своё племя.
– Только одно – дочь вождя, – не отводя взгляда, ответил тот.
– Кхе-хе, – расплылся в довольной улыбке Субэдэй. Ничего нового. Везде одно и то же. Он вздохнул. – Зачем она тебе? Женщин много. Степь большая.
– Хочу. Просто хочу. Убей чужака и дай мне дочь вождя. Разве это много?
– Хм-м… Нет, – честно сказал великий монгол. – Но глупо. Ладно. Пошли!
Всё стало просто и ясно. И даже немного скучно. Хотя если туматы уже начали переправляться через брод, надо было поспешить. Он приказал двум тысячникам взять пленника и немедленно выступать в сторону перевала. На этот раз туматы не должны были его перехитрить.
Глава 7. Как же вас много…
Тёмная полоска на краю долины покачивалась, как густая трава под знойным солнцем. Она слегка дрожала, напоминая нагретый воздух. Но марева на таком расстоянии не бывает. Богдан это точно знал. Он лениво обвёл взглядом остальную часть стоянки. Может быть, это усталость? Просто плывёт в глазах?
В этот момент взгляд наткнулся на движущиеся фигуры. Это были всадники. И скакали они к центру. Там, наверное, находилась ставка Субэдэя. Ладно, пусть скачут. Вот они исчезли, и всё вернулось на свои места: неподвижные палатки темнели маленькими точками по всей ширине долины. Людей видно не было. Даже дым от костров исчез, как будто монголы заснули. Сбоку, вдалеке, снова что-то зашевелилось. Тёмная линия на краю склона почему-то стала дрожать сильнее. И даже немного изогнулась. Странно, неужели это трава? Разве она может от жары так двигаться?
