Сейчас я объясняю успех дела тем, что идея была свежей – Андрей приехал из Москвы, где видел первые чисто рекламные издания, в которых фирмы целенаправленно давали информацию только о предлагаемых товарах и услугах, и стал реализовывать первым аналогичный проект местного масштаба. В доинтернетные времена такой своеобразный интернет на печатной бумаге. Вторым залогом успеха была моя активность. В среднем за месяц я заработал тогда более миллиона рублей. Что-то около 200—250 долларов. В те года люди сидели без зарплат по 2—3 месяца, а то и по полгода, по году. Помню эпизоды из тогдашних будней. На улице мужик с виноватой улыбкой объясняет прохожей: «А я работаю! Я работою, дорогая моя, мне зарплату не платят! Кастрюлями выдают!» Иду по тротуару в центре города, а впереди офицер по форме, кажется капитан II ранга, подхожу ближе и вижу, что его белая фуражка запылилась на чёрных брюках и кителе пыльные же пятна, а сам он идёт шатаясь, пьян вдрызг. Кому-то зарплату не платили вообще, кому-то – «кастрюлями», т. е., тем, что на заводе непосредственно производилось. 70% населения стремительно нищало, 20 – существовали как-то, 10 были заняты в сфере «бизнеса», из них от силы 2% бесились с бешеными деньгами. Какая-то часть из них стремительно богатела. К ним то и относился в те годы наш родственник.
Мой отец, инженер с пятнадцатью годами стажа на одном и том же комбинате тогда зарабатывал что-то около того же миллиона рублей в месяц. Зарплату задерживали месяцами. Мама сказала, что это первый заработанный мною миллион, и в честь этого знаменательного факта купила мне что-то из бизнес-принадлежностей, типа блокнота и ручек. Но деньги эти она предложила потратить на оплату перевозки мебели, которую «подарил» нам с барского плеча новорусский родственник. Речь тогда шла о том, что он собирался окончательно переезжать в «благоденственные» Соединённые Штаты Америки, на осторожные вопросы мамы, не собирается ли он кое-что из богатой обстановки пятикомнатной квартиры оставить в России, и если да, то можно ли это кое-что взять себе, он отвечал немногосложно и несколько отстранённо, что да можно. Так вот и состоялись эти «дарственные»: холодильник, большой, японский, двухкамерный, комод с зеркалом, двухспальная кровать и комод старинный, что-то из антикварных вещей. На мой вопрос, что, может быть, эти деньги я мог бы потратить на свою жизнь студенческую в ближайшее время, мама ответила категорическим отказом, что-то объяснив мне насчёт правильного распоряжения деньгами. Я не хотел пререкаться с родителями, да ещё из-за денег, и все деньги пошли на перевозку мебели. Рейс грузового транспорта в наш городишко был оплачен.
Я думаю причиной моей ошибки в агентской деятельности была неустроенность: поиски рекламодателей на улице, звонки с общественных телефонных аппратов, поездки в общественном транспорте – всё это вело к тому, что рано или поздно я совершил бы какую-нибудь ошибку при оформлении заказов. Так оно и случилось, я своей рукой вписал ошибочно цифру телефонного номера в бланк заказа. Процентов за заказ я тогда, естественно, не получил. Это как-то окончательно подорвало интерес к получавшемуся вроде бы делу. Не будь этого казуса, может быть, и дальше я пошёл бы по этой стезе, однако с другой стороны также я думал и о том, что эта работа никак не связана с перспективами моего профессионального образования. Работать я тогда прекратил, вернее сбавил «пыл», ещё в этой газете и в некоторых других несколько раз были у меня заказы, которые принесли мне какие-то деньги, но в принципе я уже больше этим делом не занимался. Большая часть клиентуры, которую я тогда «поднял» для газеты звонила по телефону редакции, у меня не было мобильной связи, давать телефон квартиры родственника я не решался, а то туда был бы поток звонков, совсем не нужных ему клиентов. Сестра как-то интересовалась, как мои успехи – моего ответа о каких-то доходах она не ожидала. Как мне теперь кажется, не хотела она про успехи слышать, её комментарий был, что у неё знакомые лет пять до того пытались заниматься рекламой, но никто ничего не смог достичь в этом деле. То, что у меня что-то получалось, ставило людей в тупик – все приятели с улыбочками комментировали что-то в духе того, что «рекламный агент – это лох». Однако, когда они узнавали, что я смог за месяц заработать деньги, и не маленькие по тем временам, выражения их лиц разительно менялись. Все были отравлены ядом завистничества и ревности, откуда его столько взялось в советском народе? А у Евсеева дело, между прочим, пошло в гору, газета приносила деньги и пухла с каждым месяцем, начавшись с 2-х газетных листов, за каких-то 3—4 года она потолстела до 32-х и далее до 64-х, и он-то знал, по каким причинам, и мой вклад в дело ценил.
