В этот момент к нам забежал заместитель редактора.
– Кирилл, но все называют меня Донжуаном, – представился он.
Он предложил кофе. Гремя чашками, Мия громко поинтересовалась при шефе, как меня лучше называть – Полина или Волшебная ночь?
Я ответила:
– Волшебная ночь, раз вы так любите арабские напевы.
Они оба покраснели.
После этого Кирилл велел брюнетке замолчать и выгнал ее мыть посуду в туалет, а мне сказал:
– Вы ничего не знаете! А я вам расскажу! У нас в редакции черт знает что творится! Мою жену и еще двух сотрудниц выжили самыми изощренными способами. Беременную супругу заперли и ушли! Как раз были выходные. У нее ни телефона, ни ключа. Сидела голодная, пока я искал ее по моргам и больницам. А бывает, портят материал или дерутся. Запомните: кто будет улыбаться, тот подстроит гадость или уже подстроил!
Кирилл не зря об этом сообщил. Через пять минут выяснилось, что два часа назад звонил главный редактор и все сотрудники в курсе, что начальство сегодня не придет и встреча отменяется.
В «Пассаж» я шла довольно грустная и по дороге встретила маму, упорно продолжавшую искать работу на рынке.
– Услышав, что мы из Чечни, сразу отказывают! – пожаловалась она.
Вместе мы вошли в торговый центр, где на первом этаже продавались школьные принадлежности. Я купила две ручки и три тетрадки, разменяв таким образом крупную купюру. Мама начала рассматривать в соседнем отделе женские кожаные сумки. Пока она советовалась с продавщицей, я столкнулась с бабулей интеллигентного вида, в белом шерстяном платке, которая неожиданно оперлась на мое плечо и сказала:
– Сердце!
– Вам плохо? – взволновалась я. – Нужна помощь? Воды?
– Мне уже лучше, – ответила бабуля.
Через несколько минут после того как мы вышли из торгового центра, я решила пересчитать сдачу. Сдача, как оказалось, украдена.
– Как?! – в ярости закричала я. – Карман был застегнут на змейку! Он и сейчас застегнут! Все деньги лежали внутри!
– Вот черт! – выругалась мама. – Проклятое место!
Мы вернулись к продавщице, но та ничего не видела, а бабуля благородного вида испарилась.
– Это ты виновата! – причитала мама по дороге в домик-конюшню. – Нечего было помощь предлагать! Ты же знаешь, что в России происходит!
Из-за кражи я сильно разнервничалась, мама же просто рыдала. Чтобы ее развеселить, я спросила:
– Ты помнишь, как тебя обокрали в Ростове-на-Дону?
– Что?! – вскричала мама.
– Когда ты стояла в очереди за молоком.
Это была старая история. После Второй мировой с едой в стране были постоянные перебои, поэтому выстраивались очереди за хлебом, маслом, молоком и крупами. В ожидании продуктов с талонами в руках дрались и ругались врачи и дворники, воспитатели и прачки. В кармане сарафана у мамы лежала расческа. Воришка, возликовав, что нащупал кошелек, крепко сжал добычу, но поранил руку о колкие зубцы и взвыл. Оказалось, что воровством занимается известная в городе педагог. Моральный упадок никуда не исчез и через десятилетия. Наоборот, лихие девяностые подстегнули население к мошенничеству и жуликоватым проделкам.
Расстроенная, мама вышла во двор рубить сосульки. Это были не обычные мелкие ледяные копья, которые иногда срываются с крыш и убивают людей. Нет! От перепада температур сосульки превращались в настоящие сталактиты размером до одного метра. Крыша от сосулек трещала, а дом все плотней прижимался к земле.
Соседи выглядывали на стук.
