При одном виде этого парня Миру охватило лёгкое волнение, отчего она сидела как на иголках. Так и тянуло обернуться, но она сдерживалась, чтобы не выдавать своего замешательства, и в то же время не могла отделаться от того странного любопытства, которое он в ней вызвал. Было в нём что-то таинственное и притягательное, отчего хотелось разглядывать его, но Мира осознавала, что со стороны это будет казаться странным.
– О-о-о, ты посмотри, кто пришёл, – сквозь смех сказал Юра, когда немного справился со своей истерикой, и хлопнул по плечу Егорова, которому было значительно хуже. – Соловей, ты где был, мы волновались.
Парень в сторону Юры даже не посмотрел. Он достал из рюкзака тетрадь с парой ручек, отбросил его на соседний стул и отвернулся к окну.
– Не, серьёзно, где ты был? – не унимался Юра.
– Так он это, наверное, на юг улетал, в тёплые края, как и все нормальные птицы, – предположил Егоров.
– Они же вроде на всю зиму улетают, – нахмурился Юра. – А этот уже вернулся.
– Может, он летать разучился? Эй, Соловей, хочешь, мы тебя научим летать? – предложил Егоров и, вскочив с места, кинулся к парню.
Его идею тут же подхватил Кирюшин и подбежал к другу, а Мира медленно обернулась и с полным непониманием уставилась на всё происходящее. Незнакомый ей одноклассник с равнодушным лицом и скрещёнными на груди руками сидел на стуле, который Егоров за спинку тащил назад, а Кирюшин успел распахнуть створку и поторапливал Егорова. Всё это сопровождалось диким ржачем и угрозами выбросить парня из окна.
– Придурок, закрой, холодно же, я заболею! – возмущённо прикрикнула девчонка с первой парты, кажется, Настя.
В порыве веселья её, естественно, никто не услышал, поэтому издевательства над парнем продолжились. Мира всё ещё находилась в состоянии шока, и, обернувшись к одноклассникам, обнаружила, что большинству не было никакого дела до того, что творят эти двое. Многие с нескрываемым интересом за ними наблюдали в ожидании финала представления, кто-то занимался своими делами, несколько человек жаловались на холод и требовали закрыть окно, но активных действий не предпринимали.
– Давай, Соловей, лети, клетка открыта, – продолжал ржать Егоров, пытаясь поднять одноклассника, что у него, к счастью, не получалось.
– Реально, чё ты тупишь? – спросил Кирюшин и, схватив с парты его тетрадь, бросил её в окно. – Смотри, даже твоя тетрадь летать умеет.
Парень упрямо молчал и не реагировал на них, словно не замечал их присутствия, а вот Мира таким ледяным спокойствием похвастаться не могла. Она с бессильным возмущением оглянулась на Юру, но тот лишь снисходительно улыбался и, как все остальные, вмешиваться не собирался. Осознав, что помощи ждать неоткуда, Мира сжала кулаки и приготовилась самостоятельно защищать незнакомца, но буквально за секунду до того, как она подорвалась с места, в класс вбежала растрёпанная Кристина, а вслед за ней появилась учительница.
– Что тут происходит? – спросила она полностью оправданным в этом случае жёстким тоном. – А ну быстро закрыли окно и по местам!
Следующие пять минут были посвящены исключительно Егорову с Кирюшиным. Они получили неслабый нагоняй, но он не вызывал у них никакого раскаяния, наоборот, они едва сдерживались, чтобы в открытую не засмеяться, пока на них смотрела учительница. Ну а парень то ли с прозвищем, то ли с фамилией Соловей подвинул стул обратно к парте и снова уставился в окно.
