50 великих книг о воспитании - страница 2

КОНСТАНТИН УШИНСКИЙ. ЧЕЛОВЕК КАК ПРЕДМЕТ ВОСПИТАНИЯ (1867–1869)

ПЕТР ЛЕСГАФТ. СЕМЕЙНОЕ ВОСПИТАНИЕ РЕБЕНКА И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ (1906–1911)

Развивая гуманистические принципы воспитания, российские педагоги второй половины XIX – начала XX века сформулировали принцип, ставший одним из основополагающих впоследствии: надо научить ребенка самостоятельно приобретать знания. В этом залог последующей самостоятельности мышления. Ушинский утверждает: мало давать знания, надо еще и развивать умственные способности ребенка. Смелый новатор, он призывал учитывать физиологию, наследственность, характер и многое другое, без чего невозможно комплексно воспринимать личность. Вот он, поистине индивидуальный подход! Большое внимание уделял он условиям, в которых осуществляется образовательный процесс: ребенок должен хорошо питаться, помещение следует проветривать, следить, чтобы оно было должным образом освещено… Эти «мелочи» – тоже слагаемые успеха. О внимании к физиологическим аспектам говорит и Лесгафт. Более того, считает физическую культуру одним из способов познания мира. Интересно, что последующие открытия в различных областях, в том числе и в медицине, только подтвердили мысли, высказанные ученым начала прошлого века.

Частью комплексного подхода, применяемого и Ушинским, и Лесгафтом, является внимание к раннему семейному воспитанию. Оба говорят о том, что получит развитие в XX и XXI веках: необходимо общаться с младенцем, будущий характер закладывается еще в колыбели, столь же рано начинается социализация.

Одна из важных составляющих концепции Лесгафта – учение о типах личности, об исправлении их недостатков. Ученый задумался о коррекционной педагогике еще до появления этого понятия.

ГЕОРГ КЕРШЕНШТЕЙНЕР. ПОНЯТИЕ ТРУДОВОЙ ШКОЛЫ (1912)

ДЖОН ДЬЮИ. ДЕМОКРАТИЯ И ОБРАЗОВАНИЕ (1916)

Погружаясь в труды Кершенштейнера и Дьюи, сложно удержаться от ассоциаций с Платоном и Песталоцци. Идеи Песталоцци оказывали на Кершенштейнера прямое влияние. Собственно, он развивал немецкую педагогику, основанную на идее о связи труда с умственным развитием и социализацией. Впрочем, кое-что, наверное, вызовет у современного читателя недоумение: педагог призывал давать минимум знаний при максимуме умений, навыков, трудолюбия. Гражданские убеждения должны соответствовать этому. Такого рода прагматизм отсылает нас к взглядам Платона: главное – процветание государства. Этапы образования Кершенштейнер прописывает еще более четко, нежели его предшественники. Однако его система – не столь односторонняя, как может показаться: он призывает научить ребенка любить труд и разрабатывает направленные на это механизмы. А его идеи о связи ручного труда (развитии моторики, как мы сейчас сказали бы) и умственного развития выглядят вполне современно. Семья, традиции, коллективизм – всему этому тоже находится место в его концепции.

Для американской педагогики этого периода тоже характерен прагматизм. Джон Дьюи полагал, что передача информации в процессе обучения – это не главное, куда важнее опыт, получаемый в процессе экспериментирования и социализации. Будучи прагматиком, Дьюи остается гуманистом: нельзя навязать взгляды, человек вырабатывает их сам в процессе деятельности. Долг педагога – направить эту деятельность, чтобы она имела целенаправленный характер. Не слишком воодушевляюще? Отнюдь! В системе Дьюи находится место и игровым методикам, и пониманию школы как места, побуждающего к деятельности, исключающего зубрежку, дрессуру. Ученика, полагает Дьюи, должна окружать дружественная атмосфера – нацеленный на результат коллектив, педагог, который выполняет свои функции ненавязчиво.