Легкий ропот, поднявшийся после его слов, содержал в себе совершенно понятный смысл – а как же, конечно, не дикие, чать.
–Кто скажет мне, кто среди них был священником, и по каким обрядам вели они свои службы – по православным, или по католическим?…
А вот тут народ зачесал в затылках. Ефим, будучи самым некрупным из всех этих пришельцев, и так не воспринимался особо серьезно, да он еще сегодня надел свои старые одежды, став похож на дьячка (для того и одевался), в общем, опаски и ступора не вызывал, и поговорить с ним было можно. Но на такой вопрос ответа не было ни у кого.
–Так я вам скажу – не было среди них священников. А обряды, что промеж них были, шли по обычаям иудейским тех времен, поскольку послан он был именно к этом народу, обличать грехи его. И по смерти тело его по их же обрядам хоронили.
В толпе опять прошел шум. Нет, так-то кое-что такое даже вспоминалось, но уж больно мысли эти были… не то ересь, не то что.
–И еще скажу – когда Адам с Евой на земле жили, он пахал, а она пряжу пряла да детей растила, кто у них был священником?…
И снова ропот прошел по залу. Ефим взял образ с одного из рассказов Седова, припомнившего лозунг одного из крестьянских восстаний, придуманный, кстати, священником, и творчески преобразовал его.
–Не буду вас мучить – продолжил Ефим после небольшой паузы – скажу прямо: в той основе всех нынешних церквей, что от Христа шла, не должно было быть и не было особых людей, что между народами и Богом встанут. И позже, когда в Риме первохристиан мучили, пытали и убивали, того не было тоже. С молитвой к Богу обратиться может каждый, нужно только душу очистить, суетные мысли отбросить, да и тело в порядке содержать не помешает. Проповедники – да, разносить слово божье по земле надо. А все эти епископы и аббаты – лишь нахлебники, на труде, а то и крови народов жирующие. Слыхал я, что в Риме, и Кельне, и Париже, и иных городах есть соборы, и другие храмы и базилики, богато украшенные, на постройку и отделку которых такое количество золота ушло, что и представить страшно. Целые города и страны могли бы с тех денег годами кормиться. А для чего?… Неужели хотят они сказать, что из того собора до Бога ближе, чем из этой церкви?… Так что же тогда, таких церквей и строить не надо, раз не докричишься отсюда?…
В церкви зашумели. Кто-то слышал про соборы, кто-то нет, но все прекрасно представляли, какую часть их трудов собирал Орден «на церковь».
–Еще скажу – продолжил Ефим – среди священников есть разные, вы, наверное, знаете. Есть те, кто страдания людские облегчить хочет, есть те, кто лишь для виду молитвы шепчет, а в душе мысли о чреве своем лелеет, или еще похуже…
От людей плеснуло одобрением. Видали разных, да…
–Но даже если попадется, как вот ваш патер Бенедикт был, о котором плохого слова мы не услышали… то все равно, призывать будут к смирению перед высшими, перед тем самым Орденом, который кого из вас похолопил, кого купил, как скотину, а кого и захватил в набеге воровском!
Тут Ефим бил прямо в точку. Крыть было нечем.
–Спрошу еще, напоследок: сколько среди вас тех, кого крестили по православному обычаю, а потом в католичество перекрещивали? Поднимите руку.
Ефим точно знал, что такие есть, он вчера обсуждал эту тему с Седовым, и руки осторожно поднялись.
–А есть те, что до крещения старым богам поклонялись?… Вроде, у местные племен лесные боги были?…
