500 лет назад – 3.2, или Постельничий - страница 14

А вот остаток обратного пути до Москвы Еропкин сейчас плохо помнил. Нет, они проехали его не настолько быстро, чтобы эти дни слились в памяти, а за нормальное для зимы время, хоть и ускорившись, просто мысли в его голове были совсем о другом… Хорошо, что десятник тогда, заметив такое состояние Ивана, взял все дорожные заботы на себя. А постельничий все думал, пытаясь уложить в голове пророчества старца, такие вроде простые и вполне понятные по частям, но суровые и даже страшные по их смыслу, если вдуматься, рассказанные живым человеком, с обычным голосом и внешним видом, хоть и не всегда понятными словами (но старче и сам пояснял, когда видел, что смысл его рассказов от новых слушателей ускользает, и на вопросы отвечал). Больше всего времени он пытался сам понять – верно ли, что человек этот, со всеми его… диковинами (чтоб не сказать чудесами), действительно из будущего прислан… кем-то?… Ибо ошибка в таком деле, тем более перед лицом государя, может дорого стоить. А уж, если это не так, и обманется и государь… чего это может стоить Москве?… Руси?… Миру?…

Но – не находил противоречий, хотя и сам перенос был совершенно неясен. Туман? Ну, туман. Князь с рязанцами не стали скрывать подробности их встречи со старцем, о чем просил князь Московский, и рассказали Еропкину все достаточно подробно. Выходило, что хоть и верно, были они ранены, но… раны те не угрожали их жизням, хотя и могли вызвать задержку. Проходила ли в тех краях затем дорога хотя бы десятка крымчаков, при встрече с которыми точно бы закончился жизненный путь рязанцев, сейчас сказать никто не мог, поэтому появление старца именно там и тогда можно было рассматривать и как спасение, и как простое совпадение. Спросил он, и как они до Волги добирались. Ему честно, хоть и без особых подробностей, рассказали, что ехали они по подмороженным по той погоде дорогам, убранными полями да скошенными лугами. Немного плутали, разок чуть в болоте не застряли, а народу в тех полях по позднему осеннему времени и не было, все уже сидели по селам… Такое тоже было вполне возможно, отчего нет… Вот и маялся постельничий, толком не понимая, как рассказывать обо всем этом в Москве. И решился все же, уже на подъезде к городу – рассказать только о виденном и слышанном лично, передать как есть, а выводы оставить на государя.

Да и вообще, на подъездах к городу пришлось ему выходить из своих раздумий и решать возникшие задачи. К государю надо было попасть как можно скорее, но… привезенных мастеров и оружие их лучше было пока скрыть – в городе много лишних глаз и ушей… Он решился поселить пока псковичей в своей собственной усадьбе, а охранять их оставил почти всех бывших с ним людей, лишь с десятником и двумя воинами поехав в Кремль. Да и помыться и переодеться перед встречей с государем надо было, хоть и срочные вести, а порядок должен быть, кто понимает… По должности он мог проходить к князю Василию в любое время, да и ждали их уже, оказывается, после его грамот с дороги, и Еропкин (пока один) на малом приеме у государя очень коротко, в пять минут уложился, рассказал, что все, что в дорожных грамотах из Ливонии написано было, подтвердилось – и князь точно тот самый Иван Рязанский, и старец там, похоже, верно – не местный и не здешний, так сказать, по времени… Да из того, что не написано им было в грамотах, много важного, но рассказ долгий, а есть еще, что и показать, причем надо бы – тайно… Государь велел ему ждать, пока сам он все срочные дела сегодняшние доделает (а что и отложит). Постельничему хватило времени, чтобы от своих людей во дворце узнать, какие тут новости, да как продвигаются дела, которыми он ранее занимался (и от которых его, естественно, никто не освобождал). Ладно хоть тут все оказалось более-менее в порядке. Хватило времени даже еще разок прогнать в голове, как и что он собирается докладывать.