– Они у Макса.
Саша спустился на второй этаж, тихо отбарабанил секретный шифр в железную дверь. Вышел Макс.
– Максим, а червей-то не забыли? – задала тот же вопрос мама Макса.
– Они у Санька, – ответил Макс, подмигивая Саше.
У подъезда мальчиков встретил Гаврик – Сашин кот. Черно-белая длинная шерсть Гаврика лоснилась. Свежая царапина на носу и уверенная походка говорили о том, что он вышел победителем из очередной драки. Он был в полном расцвете кошачьих сил. Черный окрас в виде маски, покрывающий мордочку до уровня глаз, и чёрное пятно на белом подбородке, словно эспаньолка, делали его похожим на благородного разбойника, каким он и был в кошачьем, не замечаемым взрослыми, мире.
Гаврик мяукнул, подошел к Саше и потёрся о его ногу.
– Привет, гулёна! Мы на рыбалку пошли. Рыбы наловлю – наешься до отвала. Будь дома вечером, Гаврюша, – посоветовал коту Саша и погладил его по голове.
Гаврик ещё раз мяукнул, тоскливо посмотрел на Сашу и ушёл за гаражи.
Макс и Саша улыбнулись друг другу, перекинули удочки через плечо и пошли по тропинке к реке. Саша посмотрел на старую сосну, стоявшую рядом с баскетбольной площадкой, и подумал, что как-нибудь надо на неё забраться. Они прошли через футбольное поле с залысинами. Дальше стоял лес, воюющий с гигантским заводом за право обладания бетонным забором, который отделял два несовместимых друг с другом мира.
Саша рассказывал, что скоро вернётся с северной вахты Папа и привезёт ему кедровые шишки. Макс говорил, что дома у него лежит три коробки с жвачками «Турбо», а это по шестьдесят блоков в каждой. Друзья стали прикидывать, сколько это в жвачках. Сошлись на том, что это не меньше пяти тысяч жвачек, и что мама Макса, которая привезла товар из Москвы для продажи, не заметит, если в каждом блоке будет по одной без вкладыша. Тропинка вела вдоль заводского забора – галереи художественных, лирических и прозаических произведений деятелей народного искусства. Здесь были и красочные граффити, и пошлые частушки, рисунки, целые портреты неизвестных личностей и собирательных образов, короткие, драматического содержания, истории, стихи и просто констатация факта о том, что «Мамонт – чёрт». Мальчики зачитывали наиболее удачные, как им казалось, стихи и частушки, используя серьёзные и весёлые интонации, меняли плохие слова и имена героев на приемлемые синонимы, смеялись и спрашивали друг друга о значении некоторых понятий. Относительно одного особо едкого стиха друзья сошлись в том, что он был начертан кровью.
Последняя секция забора перед углом, за которым тропка переходила в спуск к заливу Волги, была чистой. Дойдя до неё, друзья затихли. Мальчишки смотрели на серую поверхность ожидающе, будто на аппарат для приготовления попкорна.
– «Стена рыбака». Знаешь, в чём её секрет? – спросил Макс Сашу, не отрывая взгляда.
Саша молчал. Он знал, что Макс сейчас откроет ему тайну.
– В неё вселилась душа деда Копчёного. Того, что червей продавал. Который жил у второго болота. У него черви были самые клевачие. Говорят, что он свой огород навозом удобрял, но ничего не сеял, а выращивал особый вид червяков. А как умер Копчёный, так и вселился его дух в эту стену.
Саша перешёл на шёпот, будто опасаясь, что его услышит Копчёный:
– А что, если не получится? Ведь мы даже не искали червяков, а специально пришли сюда, зная…
– На всякий случай я взял с собой тесто, – Макс похлопал себя по карману синей олимпийки «Динамо».
