24 сентября 1939-го года. 20:15 вечера по местному времени. Вблизи усадьбы Хусынне. В 7 км к северо-востоку от города Грубешов. Западная Украина. 44-ая и 81-ая стрелковые дивизии.
– Товарищ комбриг, атаковать надобно. Их очень мало. Один удар и проход открыт. Прикажете атаковать? – спрашивал лейтенант Чернов у командира 44-ой дивизии Алексея Виноградова.
– Пожалуй, вы правы. Доложите командиру 81-ой, чтобы 2 части туркестанских стрелков подошли сюда, будем постепенно пробиваться. Противников намного меньше, но они и знают эти земли лучше. – ответил Виноградов.
Лейтенант Чернов незамедлительно побежал к штабу 81-ой дивизии. И через 5 минут уже был на месте. Командиром 81-ой дивизии был полковник Василий Смирнов. Когда Чернов добежал до штаба, он увидел, как Смирнов с другим офицером в форме старшины весело курили на улице. И, как будто бы, даже и не было войны. Ну и правда. Ведь поляки начали сдавать города один за другим. А Варшава должна была со дня на день пасть. Победа была очень близка. Сотрудничество двух самых могущественных держав Европы смогло сломить немаленькую страну всего лишь за месяц.
– Товарищ полковник, разрешите обратиться? – спросил Чернов, подойдя ближе к двум мужчинам.
– Обращайтесь, товарищ лейтенант. – спокойно ответил Василий Смирнов.
– Товарищ полковник, вам приказ от командира 44-ой, вывести 2 части туркестанских стрелков на передовую. Объединённые части наших дивизий начнут наступление. – сказал Чернов.
– Ну что-ж, давайте-ка перейдём в наступление… Товарищ старшина, распорядитесь по частям. Пускай на передовую перейдут казахи. – сказал Василий.
Старшина убрал из рта сигарету, бросил на землю и растоптал её сапогом.
– Так точно, товарищ полковник! – сказал старшина и побежал к дивизии.
– Ступайте, товарищ лейтенант, и передайте от меня «привет» товарищу комбригу. – сказал полковник.
– Так точно, товарищ полковник! – покорно ответил Чернов и побежал обратно к штабу 44-ой дивизии.
Через 10 минут части двух дивизий соединились. И они перешли в наступление. Среди наступавших была и 2-ая рота 44-ой стрелковой дивизии.
– Если так и будет идти эта «война», то мы так от скуки сдохнем скорее, чем от польской пули. – сказал Петренко, обращаясь к Волкову.
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Слыхал пословицу? Как рука, кстати? – ответил Володя.
– Слыхал. Только здесь явное исключение. Рука всё ещё побаливает, но благо, что я правша. – сказал Александр.
– Был бы ты левшой… Тебя бы здесь не было. – с ухмылкой ответил Волков.
– Цыц, бойцы. Я что-то слышу. – сказал лейтенант Чернов, которому было приказано вести в атаку собранные части. После его слов, солдаты замерли. А слышал Чернов копыта лошадей. Звук неумолимо приближался, но вскоре он стих. Никого не было видно.
– Продолжать наступление. – скомандовал лейтенант. Но через пару секунд уже начали слышаться польские возгласы: «Komuniści!».
Из леса послышались команды: «Raz… Dwa… Trzy…». Их отдавал отставной майор Витольд Радзилевич. Он обратился к капитану Юзефу Цвынару:
– Bierzemy jeńców? (пленных берём?)
– Tak, bierzemy jednego z Iwanowów i zaciągamy ich do Ulreicha. (Да, берём кого-то из Иванов и тащим к Ульрайху.) – ответил Юзеф.
– Czy przyjmiemy rannych? (Раненого возьмём?) – спросил Витольд.
– Tak (да.) – одобрил Юзеф.
Уланы 14-го Язловецого уланского полка выскочили на русских.
– Уланыыы! Приготовиться открыть огонь и примкнуть штыки! – закричал лейтенант Чернов.
