В конце концов, после двухкилометровой пробежки, когда стал виден центр воинской части, мы повернули обратно. Тогда я понял, что мы находимся в артиллерийском дивизионе, размещенном на окраине надежно охраняемой воинской части.
Уму было непостижимо, что проведенное в размышлениях занятие по физкультуре, отвечающее всем критериям, для меня будет первым и последним в «афгане», что я поеду в другое отделение, находящиеся еще намного дальше от этого места. Там, куда я приеду, и представить сложно о проведении подобных занятий. Но, об этом чуть позже…
По возвращении в палатку, меня, Носира Рахмонова, Степанюка (в армии звать солдат принято по фамилии, некоторых имен до сих пор не знаю) и Иванова забрали вместе. Пройдя по центру воинской части, а также мимо вертолета, на котором нас привезли ночью, мы направились в сторону города. Это был город Гардез.
Подъехав к шлагбауму, который стоял при входе в город, прямо возле домов местного населения, доехав до находившегося слева от него, низенького глинобитного здания, мы вышли из машины.
Странно, оно даже не было похоже на обиталище военных. Кроме трех-четырех дежурных солдат, скитающихся по своим текущим делам, вокруг не было никого, и, казалось, что оно больше было похоже на тихое, скучное местечко. Однако впечатления были ложными. Нас разместили в помещениях. В здании, так называемой «Казармы», имелись три небольших помещения, где по отдельности были размещены пятнадцать-двадцать кроватей. Через некоторое время, с шумом и гамом, подошли несколько военных, плечи которых были обвешаны автоматами, пулеметами и гранатометами. Я толком не понял откуда пришли эти ребята.
После того, как оружие ими было занесено в маленькую, никогда не закрывающуюся замком комнату, где установлена дверь с железной решеткой, они умылись и вернулись. Была дана команда: «Строиться, на завтрак!», и, присоединившись к остальным, мы также направились на выход.
Вместе с тем, не все присоединились к строю, а некоторые со своим котелком самовольно направились в сторону столовой, построенной из палатки. Я понял, что эти ребята были «деды» (у военных есть такой «чин», о котором мечтал каждый солдат), которые почти заканчивали свою службу.
Около трех дней никто нас не тревожил лишними разговорами. Это был тот «срок», отпущенный для молодых солдат, для «духа», с той целью, чтобы мы приспособились к местности и приобщились к «старослужащим».
В течение этого срока нам представилась возможность ознакомиться с внутренним распорядком, а также территорией, непосредственно закрепленной за нами.
Здесь не было тихо и скучно, как мне показалось вначале. Напротив, многолюдная обитель, где были объединены КПП (контрольно-пропускные пункты), с одной стороны которых – полуторакилометровая территория, закрепленная за двумя артиллеристскими взводами, установленными в скрытом, укромном местечке; закрытый маскировочной сетью гараж, с обратной стороны которого, в промежутке между аэродромом, располагалась территория афганских военных.
Позади столовой, где заканчивались заросли верблюжьей колючки, шириною около шестидесяти метров, проходила неширокая полевая дорога. На другой стороне этой дороги, беспорядочно располагались высокие постройки и глинобитные дома местного населения.
Территория, прикрепленная артиллерийскому взводу, была объединена окопами, вырытыми в длину, где установленные в определенном промежутке гаубицы Д-30, были спрятаны от постороннего глаза так искуссно, что их длинные стволы были еле заметны между колючками.
