– Кстати, меня зовут Виктор, – продолжил он, не протягивая руки ни ей, ни своему давешнему собеседнику.
– Злата, – робко кивнула Злата.
– Федор, – откликнулся второй мужчина. – Виктор, ваше лицо кажется мне знакомым. Вы ведь писатель? Ваша фамилия… – и он тут же осекся, столкнувшись взглядом с моментально помрачневшим пансионером. – Какими же вы судьбами?
– Думаю, сейчас не время обсуждать диагнозы, – зевнул Виктор, развернулся и, не прощаясь, направился к лестнице, ведущей на третий этаж.
Наталья уже утихомирилась, администратору удалось уложить ее спать и, когда та выскользнула из двери, Злата разглядела пустой шприц, зажатый в ее ладони.
Тимур шумно захлопнул книгу и зевнул.
– По-моему, просто здорово. Очень увлекательно!
– То-то я смотрю, Вы зеваете, – усмехнулся Ли и отложил записную книжку, в которой все это время напряженно продолжал строчить.
– Хотелось бы узнать, где же нас все-таки высадят: связи нет, Ларка наверняка там уже с ума сходит…
Самолет вдруг резко качнуло, и с верхних полок слетело несколько сумок.
– Опять турбулентность? – закричал Ли в ухо Тимуру, пытаясь прорваться сквозь возникший словно из ниоткуда рев двигателей.
– Слишком лихо, – покачал тот головой.
В этот самый миг свет в салоне внезапно погас. Женщины завизжали, раздался неизменный детский плач, а сквозь стекла иллюминаторов внутрь прорвался ослепляюще белый свет. Ли зажмурился и вжался в кресло, изо всех сил борясь с желанием залезть под него.
– Всем лежать, это инопланетное похищение! – заорал во всю глотку Тимур и вслед за тем громко расхохотался.
А свет все прибывал и залил своим сиянием, наконец, весь салон: испуганный бортпроводник рухнул на пол, зажав глаза руками. От ужаса происходившего борт затопила зловещая тишина.
Несколько томительных минут прошли в полной тишине. Наконец, Ли решился поднять голову и осмотреться. Вдалеке послышался пронзительный женский визг. Свет, так внезапно заливший салон самолета, уже погас, уступив место рядовому освещению.
– Эй, помогите мне встать, – толкнул его сбоку Тимур.
– Давайте я все же вас развяжу, а то мало ли что… – прошептал Ли и ослабил веревки на руках и ногах своего нового знакомого.
Через несколько секунд тот отбросил обрывки пут в сторону и поднялся во весь рост.
– Что это было? – возбужденно пробормотал Ли.
– Да бог его знает. Стюарды-то где? Почему нас никто не успокаивает и не разносит горячительных напитков? – усмехнулся Тимур и отправился по проходу вперед прямо к кабине пилота.
Внезапно он замер, рассматривая лицо сидевшего в одном из первых рядов пассажира. Странное узнавание мелькнуло в его обезумевшем взгляде, плечи мелко затряслись, горло сдавило.
– Стой, а я тебя, кажется, знаю. Или нет? Тебя как зовут? – без всяких церемоний крикнул он нахмурившемуся сутулому мужчине, над которым он навис будто топор палача.
Издалека Ли не мог рассмотреть лица пассажира, но заметил, как побледнел Тимур, как сильно сжались его кулаки, и тут же поспешил к нему, чтобы предотвратить неминуемое.
– Что такое? Вы его знаете? Кто это?
– Да, кто ты? – повторил Тимур, наклоняясь еще ниже, едва не касаясь носом его лица.
Это был мужчина лет на десять старше Тимура с довольно грубыми чертами лица, словно бы скульптор вырубал их из полена топором. Крупный нос, волевой подбородок, прищур карих глаз – все выдавало в нем личность незаурядную. Но на запястьях его красовались наручники, и когда Тимур попытался напасть на Комарова, с обеих сторон поднялись перевозившие его полицейские. Один из них достал из кобуры пистолет и махнул им в сторону хвоста, приказывая Тимуру вернуться на место, но пара движений натренированных рук изменили исход дела: полицейские были обезоружены, и при попытке скрутить Чернова оба оказались на полу. В мгновение ока обоих заковали в наручники и вернули на место, а Комарова схватили за шкирку и потащили в хвост самолета. Тот даже не сопротивлялся, а лишь довольно посмеивался, потирая освобожденные запястья.
