8 лет в Тибете. Дневники Петера Ауфшнайтера - страница 12

Поначалу власти не сильно обращали внимание на происходящее, но заключенные сделали нечто вроде плакатов из больших листьев, на которых написали: «438 немцев и 550 итальянцев объявили голодовку против бесчеловечного обращения!». Эти плакаты выставили так, чтобы было видно пассажирам поездов – неподалеку от лагеря проходила железнодорожная ветка. И пассажиры увидели, а вскоре подключилась и пресса…

Как ни странно, британский военный инспектор, посланный выяснить, чего хотят голодающие, не побоялся прийти к ним один. Его спасло только то, что, оказавшись в толпе разъяренных людей, он вел себя совершенно спокойно и тактично и спросил их: «Джентльмены, что происходит?» После выяснения требований власти, насколько возможно, улучшили условия пребывания в лагере и отрядили заключенного – архитектора по профессии – в район города Дехрадун у подножия Гималаев, где он участвовал в разработке плана нового лагеря, пригодного для проживания. Этот лагерь – самый большой в Индии – был построен примерно в 200 километрах от границы с Тибетом. В служебной переписке и затем в истории он остался как «Дехрадун», однако располагался он в местности Премнагар и назывался так же. Заключенным лишь оставалось гадать, случайность это была или ирония, – в переводе с хинди «прем нагар» означает «город любви». Сами они называли лагерь «Город отчаяния».

Переезд из Деолали состоялся в октябре 1941 года, в ходе поездки возникла еще одна возможность побега. Вот что гласит один из архивных документов: «На пути в Дехрадун поезд с заключенными вечером 10 октября сделал двухчасовую остановку в Дели. В ходе проверки выяснилось, что заключенный Ганс Лобенхоффер сбежал. Его поймали спустя три дня в Пури, штат Орисса[20]. Побег показывает, что охрана интернированных оставляет желать лучшего». Позднее Лобенхоффер заявил, что является военным (что соответствовало истине) и что его отправило в экспедицию германское верховное командование. Расследование не подтвердило связь Лобенхоффера с высшими военными кругами Германии, однако, видимо, на всякий случай его изолировали от остальных. В дальнейшем австрийца переправили в Канаду, где он сумел притвориться сумасшедшим, после чего был репатриирован по одной из существовавших на тот момент схем обмена.

Харрер по-прежнему был настроен на побег, но ему не хватало средств на приобретение необходимых вещей. Он сумел свести знакомство с итальянским генералом Маркезе, который также планировал бежать и которому был нужен напарник, имеющий опыт походов в Гималаях. В одну из ночей в июне 1943 года Маркезе и Харрер перекинули лестницу через крышу сторожевой будки. Когда они перебрались за периметр лагеря, охрана подняла тревогу, но беглецы успели скрыться в окрестных зарослях. Обнаружив лестницу, которую придерживал третий участник побега Рольф Магенер, охранник вырвал ее и отбросил в сторону. Удивительно, но в суматохе Магенер сумел вернуться в свой барак и остался ненаказанным, по всей видимости, охранник просто не успел запомнить его лицо.

Спустя восемнадцать дней после побега Харрера и Маркезе поймали. Когда беглецы следовали под конвоем назад, в Дехрадун, их стало на два человека больше – за счет Ауфшнайтера и священника-иезуита Карла Каленберга, которые совершили побег из лагеря шестью днями позже, но тоже попались. В Дехрадуне сбежавшие предстали перед комендантом лагеря, который сказал: «Вы совершили дерзкий побег. Сожалею, но вам всем придется отсидеть месяц в одиночке». В соответствии с Женевской конвенцией сбежавший военнопленный в случае поимки получал двадцать восемь дней карцера.