8 - страница 3

В зеркале ванной, заставленной свечами, отразилась девушка лет двадцати с ярко-рыжими волосами и татуировкой в виде паука на ключице. «Лера, если верить визитке на полке. Художница. Ну конечно, с такими-то тату». На шее – тонкая цепочка с двумя звеньями, сросшимися в бесконечность. «Символично. Или просто модно?» Сняла, бросила на стол.

***

Комната напоминала мастерскую безумного алхимика: холсты с абстракциями, баночки с красками, сушёные цветы в банках. На полке – стопка книг: от Кастанеды до инструкции по микродозингу. «Лера, ты эстетка. Но сегодня я твоя муза».

Заварила чай из какого-то синего цветка. «Пажитник? Дурман? Ладно, риск – дело благородное». Пока пила, разглядывала картину на стене: чёрные спирали, вплетающиеся в золотые цепи. «Ты точно не психолог, Лер?»

В ящике стола нашла пустой пакетик с надписью «Вдохновение». «Микродозы? Макродрама?»– подумала я, разочарованно вздохнув. «Лера, ты могла бы оставить хоть немного».

***

Решила поискать. Ведь если Лера – художница, то где-то рядом должен быть её «источник вдохновения». В шкафу нашла коробку с бижутерией, старыми фотографиями и… запиской: «Не забудь вернуть долг Диме». «Дима? Кто ты, мой таинственный дилер?»

Нашла телефон Леры. В контактах – «Дима (арт-дилер)». Позвонила.

– Лер, привет! – ответил мужской голос. – Ты за своим?

– Да, – осторожно сказала я. – Где ты?

– В клубе «Клепсидра». Приезжай, я у бара.

***

Клуб оказался подвалом, заставленным зеркалами и неоновыми лампами. Музыка била в уши, как молоток. У бара стоял парень в кожаной куртке, с лицом, будто вырезанным из гранита.

– Лера, ты сегодня какая-то… другая, – сказал он, протягивая маленький пакетик.

– Это я всегда такая, – улыбнулась я, забирая «вдохновение».

***

Дома, заварив чай, проглотила таблетку. «Лера, ты лучше знаешь дозу».

Через двадцать минут стены задышали. Краски на холстах поползли вниз, как радужные слизни. «Вау… Лера, ты гений». Я села на пол, прислонившись к стене, и засмеялась. Звук собственного смеха казался чужим – высоким, как звон хрусталя.

– Привет, куколка, – сказал голос справа.

Обернулась. На диване сидел Сергей Добинин – в своей потрёпанной робе, с сигаретой. Но его шею обвивала цепь, как ошейник.

– Ты… откуда? – прошептала я.

– Ты же сама нас позвала, – он ухмыльнулся, выпуская дым кольцами. – Мы всегда тут. В цепях.

За ним возникла Аня – в йога-штанах, с медальоном на шее. Но вместо кулона у неё болтались два звена, как на моей цепочке.

– Ты думала, мы исчезли? – её голос звучал, будто из колодца. – Мы – твои прошлые петли.

Я потянулась к ним, но пальцы прошли сквозь дым.

***

Вечером вышла на улицу. Фонари плавились, как золото в горниле, а тротуарная плитка изгибалась волнами. «Город-акварель. Лера, ты видела это раньше?»

В парке, под деревом, сидел мужчина в тёмном плаще. В руках он вертел два звена цепи, соединяя и разъединяя их.

– Подойди, – сказал он, не поднимая головы. – Это твои?

– Не знаю, – ответила я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Всё связано, – он бросил звенья в лужу. – Но ты ещё не готова.

Цепь растворилась в воде, оставив круги.

***

Дома, лёжа на ковре, я смотрела, как паук на моей ключице шевелит лапами. Голоса в голове пели хором: «Два звена – не цепь. Тысяча – оковы».

– Кто я? – спросила я у потолка.

– Ты – все они, – ответил потолок, осыпаясь звёздной пылью.

Перед сном надела цепочку с двумя звеньями. Металл жёг кожу, но я не сняла.