– И делать это мы, конечно же, не будем, – завершил я свой рассказ.
– А? – встрепенулась Наташа. – Тогда зачем ты мне это все так старательно рассказывал? И в таких подробностях?
– Потому что мне нужно было увидеть твое кислое выражение лица, – усмехнулся я.
– Так, Велиал, я ни черта не поняла, что ты мне сейчас хочешь сказать, – Наташа поставила локти на стол и уставилась на меня немигающими инопланетными глазами. – Так мы берем шефство над этими твоими… эльфами? Или не берем?
– Можно в универ их поселить, – подала голос молчавшая до этого момента Ирина и крутанулась на табурете.
– О, а я думал, ты меня не слушаешь, – удивился я. – Ты выглядела такой занятой.
– Я сначала и не слушала, – сказала Ирина и открыла крышку. – А потом как-то само собой получилось…
Пальцы Ирины хаотично пробежались по клавишам.
– В универе есть студклуб, – сказала Ирина. – Там рядом с актовым залом есть холл. Он большой. Потолок высокий. Стены бетонные. Могут своими мечами махать сколько влезет.
– А с чего бы их в универ пустили? – Наташа презрительно скривила губы.
– Ну как… – Ирина пожала плечами. – Берем, например, Еву и Борю. Пишем проникновенное обращение на имя проректора по воспитательной работе. Мол, мы такие все из себя особенные, продвигаем интересное и необычное хобби, можем и готовы принять студентов и научить их Толкиена любить…
– Хм, концертный зал студклуба… – задумчиво проговорил я. – Там же отличная сцена!
– Ну да, неплохая, – кивнула Ирина.
– Как, говоришь, проректора зовут? – я вскочил и схватил трубку телефона.
– Прокофьев Александр Борисович, – не задумываясь, ответила Ирина. – Подожди! Ты что, прямо ему хочешь звонить?
– Что ты, нет, конечно… – я набрал номер своей квартиры. Ева собиралась сегодня после первой пары вернуться домой, так что…
– Алло? – раздался в трубке ее голос.
– Привет, милая, – сказал я. – Как ты смотришь на то, чтобы прикинуться на пару часов толкиенисткой?
Получив принципиальное согласие, я снова повернулся к Наташе.
– Ну? – сказала она требовательно.
– Что «ну»? – недоуменно спросил я.
– Когда мы решили проблему твоих ряженых, может мы уже вернемся обратно к нашему с тобой вопросу, – Наташа приподняла бровь.
Я напрягся, пытаясь вспомнить, о чем таком Наташа мне говорила. Она выдержала драматическую паузу, а потом громко расхохоталась.
– Да ничего, – сказала она. – Просто ты сегодня такой задумчивый, что я решила приколоться. Будто ты пропустил что-то мимо ушей. И смотри-ка, сработало!
– Фух, – облегченно выдохнул я. – Я чуть было не заподозрил у себя старческий склероз с твоими приколами!
– Может, скажешь, над чем задумался? – спросила Ирина. – Наташа права, мы тебя давно таким не видели.
– Ах это… – рассеянно проговорил я. Надо же, как чертовски проницательны мои компаньонки, хрен от них что скроешь. «Ангелочки» ничего особенного не заметили.
– Ни в жизнь не поверю, что тебя реально заботят проблемы темного властелина бомжатника, – заявила Наташа.
– Лишь отчасти, – сказал я. – На самом деле я думал про «Цеппелинов».
– Про Яна? – удивленно вскинула брови Ирина. – Слушай, ну тут не о чем особо думать, как мне кажется. Ты же сам говорил, что…
– Да, говорил, – кивнул я, бездумно водя ручкой по тетрадному листу. Там получился корявый контур дирижабля. – Мне кажется, я что-то упускаю, вот так его отшив. И даже не в том дело, что я дал Яну надежду помочь разрулить его проблемы. Это как раз мелочи жизни. Неприятно, но случается. В конце концов, никто Яна насильно не тянул в ту жопу, в которой он оказался.
