– Гхм… – кашлянул я. – Милая барышня, я хочу вам напомнить, что мы снимаем рекламный ролик ювелирного магазина «Золотой телец». А в вашем сценарии он никак не фигурирует…
– Ах да, точно… – на кукольное личико Кристины набежала тень глубоких раздумий. Потом оно озарилось свежей идеей. – Так, я все придумала! Когда он признается ей в любви и грустит, что ничего, кроме этого не может дать, она берет его за руку и ведет в сокровищницу. Там они бьются со стражниками, проникают внутрь. А над входом надпись – «Золотой телец». И она говорит: «Вот все сокровища мира! Можешь выбрать любое и подарить его мне. И я буду носить его вечно, как знак нашей… нашего…»
Стас не выдержал и заржал, но быстро опомнился и сделал вид, что это он так кашляет.
– Что такого смешного я сказала? – надула губки Кристина.
– Так, спокойно, коллеги! – сказал я и встал. С трудом, кстати, оторвав взгляд от декольте Кристины. Все-таки, красота – страшная сила, что уж… – У нас творческий процесс, так что сейчас мы накидываем разные варианты, обсуждаем, и в конце, я уверен, получится тот идеальный рекламный ролик, который всех устроит.
– Но почему мой вариант не подходит? – возмутилась Кристина.
– Прежде всего, хочу напомнить, что мы снимаем все-таки рекламу, а не голливудский блокбастер, – максимально дипломатичным тоном сказал я. – А это значит, что «Золотой телец» у нас должен быть показан в положительном ключе.
– Так в вашем варианте он вообще какие-то тухлые развалины! – вздернув подбородок, заявила Кристина. – А у меня он – королевская сокровищница! Это престижнее!
– Но герои ее грабят, – сказала Ирина. – Вряд ли Игорю Андреевичу понравится такой посыл. Смысл же должен быть в том, что после визита в «Золотой телец» все проблемы принцессы и ее возлюбленного решились. А если они сокровищницу грабанули, то ее отец-король точно объявит их в розыск…
– А они будут, как Бонни и Клайд, от его преследования скрываться! – радостно продолжил мысль Стас. – И в конце такая погоня на каретах, бабах-бабах, стрельба! Пушка – бумм! И принцесса с тем парнем прыгают с обрыва. А на груди у нее сияет то самое ожерелье…
Повисло молчание. Глаза Кристины радостно заблестели. Но все остальные не выдержали и заржали.
– Вы издеваетесь, да? – обиженно проговорила она, и в ее прекрасных глазах заблестели слезинки.
– Ни капельки, – сквозь смех ответил я. – Просто фантазируем, все нормально. Снять такое было бы круто, но, боюсь, наши технические возможности такое не потянут.
– Вы какие-то вообще несерьезные, – нахмурилась Кристина. – Все, я пошла. Скажу Игореше, что с вами невозможно работать…
Девушка шагнула в сторону выхода, но я вскочил и ухватил ее за руку.
– Кристина, подождите, – сказал я. – На самом деле, мы хорошие. Просто дайте нам шанс, и мы придумаем вариант, который всех устроит. Правда.
– Ну ладно, – девушка поджала губы и обвела медленным взглядом нас всех. И особенно долго она задержалась на Бесе. Как говорят про такие моменты? Их взгляды встретились, и вспыхнула искра?
Она села за стол, и обсуждение помчалось с новой силой. Мы спорили, предлагали варианты. Шутили. Смеялись. Задумчиво хмурили лбы. И в результате что-то начало складываться.
– Итак, давайте я подытожу наш финальный вариант, – сказал я, глядя на исчерканную страницу тетрадки. – Первая сцена. Король и принцесса. Принцесса скучает, а король жадный и хищный. Приходят кандидаты в женихи и приносят свои дары, но король все отвергает. Потом встает и заявляет, что выдаст дочь замуж только за того, кто принесет волшебное ожерелье. Правильно описал?
