– Так что, я не понял, этот «Мираж» вообще может не приехать? – на лице «джинсового мальчика» появилось обиженное выражение. – Я вообще-то уже заплатил за гостиницу!
– Может… – Василий цыкнул сквозь зубы. – Сколько билетов уже продано?
– Тридцать процентов, – с готовностью отозвалась «училка». – Или чуть больше.
– Твою мать… – Василий побарабанил пальцами по столу. – Официант! Еще сотку коньяка. И шоколадку, твою мать! Лимон свой сам жри… Еще кто-нибудь хочет выпить?
– Я хочу! – быстро отозвался Артур. – Немного. Пятьдесят.
– Все слышал? – Василий зыркнул на безмолвно возвышающегося над его плечом официанта. – Давай, мухой метнулся!
Все напряженно молчали, следя за посмурневшим лицом Василия. В зал по лестнице поднималась шумная компания, на сцене началось шевеление – пришли музыканты и неспешно подключали свои инструменты. В ресторане раскачивался рабочий вечер.
– В общем так, братва… – Василий поднял голову и обвел всех тяжелым взглядом. – Меньшов и раньше был мутный, а сейчас что-то вообще… У нас с вами есть два выбора. Первый. Отменяем нафиг концерт, публикуем извинения, возвращаем через кассы деньги за проданные билеты… Ша! Молчать всем пока, я еще не закончил!
Собиравшийся что-то сказать Эдик замер с открытым ртом.
– И второй, – продолжил Василий. – Я отзваниваюсь сегодня Меньшову, говорю, что согласен на его условия. Мы продолжаем работать и молимся, чтобы этот гандон нас не кинул.
– Есть еще третий, – тихо сказал я.
– Что говоришь? – взгляд Василия метнулся ко мне.
– Позвонить Меньшову и отказаться, а самим продолжать работать, – сказал я.
– Это как еще? – встрепенулся Василий. – А петь у нас кто будет?
– Фонограмма, как обычно, – я пожал плечами.
– А на сцене? – отрывисто спросила «ворона»-Марина. И стала еще больше похожа на ворону.
– У нас еще есть дней десять, кого-нибудь найдем и загримируем, – усмехнулся я. – Ну, там… Приедем по-тихому в аэропорт, там соберем торжественный кортеж, промчим по улицам с ветерком, устроим нашим псевдозвездам выход по красной дорожке перед самым концертом, с понтном «с корабля на бал». Пнем девиц на сцену, поставим за их спиной каких-нибудь музыкантов, типа вон тех, – я кивнул в сторону ресторанной сцены. – Потом точно так же закинем их в машину по-быстрому и умчим в неведомую даль.
Честно говоря, я и сам не знал, шучу я или нет. Но про эти все «миражи», «стрелки» и прочие «поющие трусы» я слышал, что рот на сцене открывали вовсе не те, кто на самом деле пел. А на гастроли по провинциям разъезжали и вовсе случайные люди, которых чуть ли не прямо в гостинице подбирали. Из горняшек. Если это делали менеджеры этих самых групп, то почему бы в эту же игру не поиграть и другим-прочим, типа нас?
– Подожди-подожди… – Василий слегка просветлел лицом, моя идея начала до него доходить. – То есть, ты предлагаешь выпустить на сцену фальшивый «Мираж»?
