В чем выгодное отличие официального концерта от хаотичного подвального, так это в четком таймингу. Всякие накладки, ясен пень, бывают. И техника, случается, сбоит, и кто-то из музыкантов косячит. Но в целом, при грамотном планировании ты всегда знаешь, что и в какой момент происходит. И когда точно все закончится.
Финал подвального концерта – это совсем даже не козырное место. К этому времени зрители уже бухие, в зале – разброд и шатание, а на сцену вообще уже пофиг кого выпускать. Но сейчас был не тот случай.
Я замер посреди сцены, прикрыл глаза, с удовольствием впитывая, как голосит на все лады отлично разогретая публика. Даже крепкие парни наших «высоких гостей» перестали отгонять зрителей от своей половины сцены. Расслабились, кто-то даже на стульчик возле стенки присел. А те двое так вообще на сцену оперлись и сами колбасятся не меньше, чем зрители.
– Тссс! – не открывая глаз, я приложил палец к губам. – Сейчас будет две новости, одна хорошая, а другая… как посмотреть. И начну я со второй. Наш с вами концерт почти подошёл к финалу.
– Панки хой! – почти слаженным хором грянул зал.
– Но я тертый калач, так что у меня в запасе осталась ещё одна группа. И они прямо сейчас за моей спиной как раз готовятся выступать…
– Панки хой! – снова заорала публика.
– Что такое?! – встрепенулся я, открыл глаза и оглянулся. – В смысле, тут никого нет? Какого хрена?!
Я посмотрел на моих «ангелочков», стоявших за кулисами «на низком старте» и едва заметно кивнул.
– Так вот же они! – радостно воскликнул я. – И сейчас они для вас споют несколько песен…
– Хэви метал! – заорала часть публики.
– А кто это? – раздались единичные выкрики.
«Всё-таки сценические костюмы – это годная идея», – в очередной раз подумал я, глядя, как «ангелочки» подключаются.
– «Ангелы С»!!! – заорали толкиенисты, тусящие возле сцены.
– Уоооооо! – подхватила публика.
– «Ангелы С»! – объявил я и раскинул руки в стороны. А потом отвесил драматично-театральный поклон, тряхнув шевелюрой.
И Кирюха тут же выдал один из своих фирменных запилов. Не терпелось ему продемонстрировать возможности гитары. Я стоял спиной и не видел, но уверен, что у него на лице сейчас смесь восторга и офигения.
– Они остаются, а я ухожу! – я по-ленински вытянул руку вперёд и строевым шагом утопал за кулисы.
– Темной ночи, город Новокиневск! – сказал в микрофон Астарот. – И сейчас она станет ещё темнее…
Голос фронтмена чуть подрагивал, но, надеюсь, это было заметно только мне. Больше половины этого зала видели и слышали его впервые. Я на все сто уверене не был, но мне показалось, что на разных площадках зрители только частично пересекаются. Компашками, которые не пропускают вообще ни один концерт. Остальные же – это те, кто ходит, например, только в «котлы». Или только на фестивали. Или в какой-то один конкретный подвал. Непересекающиеся множества.
Хрен знает, от чего это зависит. Возможно, все дело в доинтернетной эпохе. Кто про что знает, тот туда и ходит.
Надя запела на немецком. Ее нежный голосок заполнил большой зал «котлов», и публика примолкла. Всё-таки, «ангелочки» были темной лошадкой, и народ не знал, чего от них ждать.
– Кровавой луны костер
Покрыл небеса пурпуром
Я знаю, мой враг хитёр
Как тени в тумане хмуром.
Но я здесь
И я иду по следу
Я пью победу
Словно вино.
Темный лес
Или мрачный камень
Лёд и пламень
Сплелись
В мертвый узел среди снов…
