Когда фронтмен меня заметил, его лицо прямо-таки перекосило. Я даже думал, что он меня тут же своей гитарой по хребту отоварит. Так что по-быстрому вскочил, схватил стул и умчался за кулисы. По-клоунски высоко задирая колени.
Света сидела на корточках, прикрыв голову руками.
– Света, с тобой все в порядке? – я поставил стул и бросился к ней.
– Боже, какой же ты всё-таки идиот… – простонал она, подняв лицо. Раскрасневшаяся, глаза искрятся. – Я думала живот от хохота надорву.
– Я уж думал, пора за скорой бежать, – облегченно выдохнул я.
– Бедняги, – без малейшего сочувствия хмыкнул худой, как жердь, фронтмен «Позора нации», не отрывая взгляда от «Пинкертонов», продолжающих свое выступление. К их чести, играть они всё-таки продолжили. Правда от пафоса и драматичности, которые обычно сопровождают их выступления, не осталось никакого следа.
– Случайно получилось, – я усмехнулся и развел руками. Фронтмен «Позора нации» был прикольный. Мало того, что худой, так ещё и альбинос. Свои бледные волосы он уложил в фальшивый ирокез, который держался так себе, и уже начал заваливаться на бок, как гребень бойцовского петуха. А фальшивый, потому что виски были не выбриты. То есть, когда он расчешется, то у него будут просто длинные патлы. Как у меня или Астарота.
– Да ладно, не бзди, – криво ухмыльнулся он. – Так им и надо, гандонам штопаным. Я, кстати, Моль.
– Велиал, – представился я.
– Я знаю, – он снова криво ухмыльнулся, показывая зубы с одной стороны.
– Ты в мультфильмах не снимался? – спросил я. Очень уж его мимика была похожа на кого-то из героев «Острова сокровищ».
– Только для порно позировал, – фыркнул он. – Изображал мраморную статую на заднем плане, – пару секунд помолчал и добавил. – Для главного героя у меня хрен не дорос.
«А прикольный тип», – подумал я. Такие уникумы попадались только среди новокиневских панков. Остальные рокеры с самоиронией не очень дружат.
– А что они сворачиваются, у них же ещё одна песня? – Света удивлённо приподняла брови, глядя на сцену. «Позор нации» придушенно захихикал. Кстати, интересно, куда Ширли делась. Я думал, она будет ждать нас за кулисами, вооружившись чем-нибудь тяжёлым.
– На поезд опаздывают, наверное, – вздохнул я.
– На какой поезд? – встрепенулась Света. – Они что, куда-то уезжают? Я думала, что…
– На поезд едущих на фиг, – усмехнулся я. – Который отходит с платформы три-пятнадцать через три, две, одну… Оу! Так мне же тоже пора!
Я рванул вперёд, на сцену, подхватывая на бегу стул. Водрузил его на голову и чуть не врезался во фронтмена «Пинкертонов». Намеренно, ясен пень.
– Хао, белые люди, – с пафосом провозгласил я, взгромоздившись на стул верхом. – Приветствую вас на землях краснокожих и предупреждаю, что у нас есть топор…
Зрители в зале засмеялись. Толкиенистов возле сцены навалились на ее край и радостно махали мне руками.
– Знаете, я пока шел, мне казалось, что у меня столько умных мыслей в голове, – сказал я. – А как сел, так дурак дураком себя чувствую.
– Панки Хой! – выкрикнул кто-то из зала.
– О, точняк! – широко улыбнулся я и поднял вверх палец. – Теперь все сложилось. Панки, бледнолицие и дурак. Время для группы «Позор нации»! Вы же видели ее солиста? Понимаете, почему рядом с ним я себя вождем краснокожих ощущаю?
Музыканты вышли на сцену и принялись подключаться, а их бледный фронтмен подошёл ко мне.
– Дяденька, только не бей! – пропищал я, вжимая голову в плечи и прикрывая ее руками. – Я тебе скажу, где спрятал тушки мертвых бобров…
