– Я не собираюсь вас вербовать, Владимир Викторович, – уже без улыбки сказал мой собеседник. Потом взял за локоток и отвел еще на шаг в сторону. Ага, теперь мы стояли так, что наших лиц никому точно не было видно. «Кстати, не помню, чтобы называл ему свое отчество», – мысленно отметил я.
– Вряд ли я был бы ценным сотрудником, – рассмеялся я. Блин, вот, казалось бы, с чего мне вообще ощущать нервный зуд и беспокойство? В жизни ведь ни разу у меня не было трений с госбезопасностью. И в семейном архиве не завалялось ни единой истории о пропавших в застенках родственниках, а вот, смотрите-ка, отвел меня настоящий гэбист в сторонку, причем в весьма общественном месте, и никаких вроде бы мрачно-черных машин рядом не маячит, и как-то неуютно сразу стало. Общественное, мать его, бессознательное. Популярная, зарррраза такая, культура. Раз гэбня, значит кровавая. Либо в застенки, либо с предложением, от которого хрен откажешься. Хех!
– То есть, вы меня просто так в сторону за локоток отвели? – усмехнулся я.
– Не совсем, – сказал он. – Но об этом мы как-нибудь позже поговорим. Может быть. Кстати, меня зовут Андрей Григорьевич. Званцов.
– Очень приятно, – отвесил я легкий полупоклон.
– Можете не кривляться, – усмехнулся Званцов, сунул руку во внутренний карман пиджака и извлек небольшой картонный прямоугольник. – Вот моя визитка, возьмите. У меня действительно есть к вам серьезный разговор, но место для него совершенно неподходящее. Так что, когда у вас будет время, Владимир Викторович, позвоните вот по этому номеру, и мы с вами назначим встречу.
На визитке было написано «Званцов Андрей Григорьевич» и номер телефона. Больше никаких званий, пометок и логотипов там не было.
– Я в смятении, признаться, – я поднял глаза с именной картонки и посмотрел в глаза Званцова. – Вы же вроде говорили, что это не вербовка?
– Не вербовка, – покачал головой благообразный КГБ-шник. Хотя, кстати, название этой организации в нашей беседе ни разу не прозвучало. – Вербовка вообще не входит в мою сферу деятельности.
– А если я проигнорирую ваше приглашение, что будет? – спросил я, не отводя взгляда с лица Званцова.
– Ну, значит, проигнорируете, – Званцов едва заметно улыбнулся. – Насильно вас никто не потащит. Но я думаю, вы все же придете.
– У вас есть какой-то веский аргумент? – прищурился я.
– Нет, – Званцов улыбнулся шире. – Вы не тот человек, которого надо как-то принуждать. За меня это сделает ваше любопытство.
Он похлопал меня по плечу и подмигнул.
– До встречи, Владимир Викторович! И да, кстати. Отличный был концерт. Хотя я и не все слова понял из тех, что вы со сцены говорили.
Званцов неспешным шагом направился обратно к «высоким гостям», застегивая на ходу распахнутое пальто. А я еще какое-то время в задумчивости стоял, привалившись к квадратно колонне, и сверлил глазами совершенно неинформативную визитку. Будто пытаясь что-то там увидеть. Ну, фиг знает, бывают же всякие симпатические чернила, которые становятся видимыми только в ультрафиолете, например. Вдруг эта визитка на самом деле часть какого-то загадочного квеста и проверка на сообразительность…
Я хохотнул, поймав себя на этой идиотской мысли, и сунул визитку в карман. Нервное беспокойство бесследно прошло. «Блин, а ведь „глубокий бурильщик“ прав, – с некоторой досадой подумал я. – Теперь мне любопытно!»
«И хочется им тут мерзнуть, – подумал я, почти протискиваясь сквозь весьма даже немаленькую толпу девчонок, как бы невзначай тусующуюся рядом с техническим входом во дворец спорта. – До концерта еще час с лишним же…»
