Музыка меня подхватила и понесла, через пару песен, «КиШ» сменился каким-то неизвестным, но задорным коллективом, а я оказался радостно скачущим где-то посреди толпы таких же патлатых типов, как и я сам, собственно.
А потом я осознал, что природа требует определенных действий, пошел искать туалет, и снова наткнулся на Сэнсея, который и проводил меня в соседний дом, такой же заброшенный как и этот ДК.
– Слушай, а хотите выступить? – спросил меня вдруг Сэнсей, когда мы снова подошли к фиктивно заколоченному входу в ДК.
– Так мы же и так выступаем, – удивился я. – Послезавтра, ты же сам сказал.
– Нет, прямо здесь выступить, – глаза Сэнсея заблестели. – Сегодня. Сейчас. Как думаешь, готовы твои парни?
– Так мы они же инструменты не взяли, – сказал я.
– Ерунда, что-нибудь придумаем! – махнул рукой Сэнсей. – Ну так что?
– И ты еще спрашиваешь? – хмыкнул я. – Конечно же, выступят! Надо будет, так я им еще пинка для мотивации пропишу!
Мы разбежались в разные стороны. Я – отлавливать в зале колбасящейся публики «ангелочков», Сэнсей – решать организационные вопросы и договариваться с кем-то об инструментах. «Как будет Бельфегор без своего поливокса, ума не приложу!» – подумал я, ввинчиваясь в патлатую и орущую толпу. На сцене бесновались какие-то панки с балалайками и в бумажных шляпах на головах.
Первым я выцепил Макса и Надю. Они стояли в обществе троих нетрезвых парней, один из которых что-то горячо вкручивал Наде, активно жестикулируя. А Макс при ней был, кажется, моральной поддержкой. Страшновато было школьнице-Наденьке, по лицу видно, что не в своей тарелке слегка себя ощущает.
Бегемота я нашел рядом с одетой в драную джинсу компашкой. Все четверо его новых друзей носили куртки с оторванными рукавами, увешанные по всей поверхности значками. Самыми разными, я сходу выцепил значок ГТО, комсомольский значок и несколько, посвященных городам. Все металлические. По всей видимости, это какая-то группа.
Бельфегор и Кирюха колбасились перед самой сценой. Пришлось здорово поработать локтями, чтобы к ним подобраться.
Оставался Астарот, которого я заметил последним. Хотя стояли они с Кристиной у самого выхода.
Я привел их в нашу «контрольную точку» – крайнюю квадратную колонну с криво нарисованным знаком «анархия». Секунду подумав, достал из сумки камеру. Там как раз на кассете еще осталось место после наших видеозаметок в поезде.
Нацелил «стеклянный глаз» на Астарота.
– Значит так, братва, есть тема, – сказал я. – Сэнсей сказал, что можно здесь выступить. Прямо сейчас. Готовы?
– Сейчас? – переспросил Астарот.
– Но мы же инструменты не взяли… – растерянно проговорил Бельфегор.
– Сэнсей, твой выход! – громко сказал я, увидев приближающегося к нам фронтмена «Папоротника». И еще какого-то парня. Или, скорее дядьки, мужичок был явно в возрасте. Тоже патлатый, но в бороде уже заметная седина.
– Спокойствие, – сказал Сэнсей. – Инструменты есть. Парни из «Лабиринта» с вами поделятся.
– Как-то это неожиданно совсем… – пробормотала Кристина. На лицах «ангелочков» бродили самые разные выражения. В основном – неуверенность. Ну так-то понятно, их в первый раз вырвали из привычной новокиневской песочницы, а местный вайб здорово отличался. Словечко «вайб» они не знали, разумеется. Сам я не особый фанат новояза, но вот конкретно этот термин внутри моей головы все-таки прижился. Хорошо отражает понятие.
