– Даааа! – заорала публика.
Музыканты «Папоротника» стали уходить со сцены, вместо них из-за пыльных кулис показались «ангелочки». «Выступать на хорошо разогретую публику – это прекрасно, – подумал я. – Только половина из них даже не запомнит же ничего…»
– Видите вон того парня! – Сэнсей поднялся и протянул руку в мою сторону. – Да-да, вот который с камерой и двумя фантастически красивыми девушками. Это Велиал. И у него точно есть кассеты их первого альбома. Что-то я забыл, да? А, точно. Это группа «Ангелы С»!
Сэнсей пожал руку Астароту, похлопал по плечу Макса и скрылся со сцены. Астарот подошел к стойке и взял с нее микрофон.
– Блин, после такой речи я даже не знаю, что вам сказать, – произнес он, старательно пытаясь не улыбаться. Так что, привет, Санкт-Петербург. И давайте мы лучше споем…
Надя подошла к микрофону. Двигалась она скованно, было заметно, что ужасно волнуется. Глаза даже без косметики смотрелись огромными. Она поправила стойку, взялась за микрофон обеими руками. И запела звенящим от волнения голосом. Немецкая песенка зазвучала в неожиданной тишине. Я подался вперед, пытаясь сообразить, это плохая тишина или хорошая? Может быть, в Питере, по которому великая отечественная весьма кроваво проехалась, в отличие от того же Новокиневска, который был в глубоком тылу, песни на немецком – это так себе идея?
Бегемот тряхнул гривой и ударил в барабаны. Пальцы Кирюхи пробежались по струнам. Насупившийся Бельфегор сосредоточенно бил по клавишам. Нда, вот теперь понятно, что таскаться с громоздким и тяжеленным поливоксом – это на самом деле того стоит. На самом деле синтезатор, который выдал «ангелочкам» приятель Сэнсея был совсем даже не «Ионика» какая-нибудь. Но «грязного» звучания поливокса Бельфегору от него добиться не удалось.
К припеву замолкшая было публика разгорячилась, раздались ритмичные аплодисменты, взметнулись козы и огоньки зажигалок. Кто-то даже пытался подпевать, но поскольку слов не знал, просто орал.
– А у тебя в натуре кассеты есть? – раздался над моим ухом голос одного из наших новых друзей. «Прикольно будет на видео его голос звучать», – подумал я и кивнул.
– А можно мне одну? – спросил он, обдав меня облаком сивушных масел. При этом бухим он вообще не выглядел. Пил для запаха?
Я поднял палец. Мол, сейчас они допоют, и вот тогда…
– И мне тоже! – подал голос второй.
– Сейчас выдам, – вместо меня ответила Ева и расстегнула мою сумку. – А если подождете, то еще и с автографом Сани.
– Его Саня зовут, да?
– Тсс! Он предпочитает, чтобы его называли Астаротом!
– Отличная музыка!
– Да вообще! Прямо глоток свежего воздуха!
– Он мой парень, между прочим! – нетрезвым голосом похвасталась Кристина.
Кирюха запилил последний риф, и песня смолкла. Я замер, ожидая реакции зала.
– Ещё давай! – завопили в зале. Какой-то особо борзый патлатый хрен выскочил на сцену и плюхнулся перед Надей на одно колено. Наденька сначала от неожиданности дернулась назад, но постепенно происходящее начало до нее доходить. Аплодисменты, выкрики из толпы, этот вот внезапный поклонник, которого пара более трезвых приятелей уже стаскивали со сцены, пока он отбивался и орал, что она любовь всей ее жизни. На губах девушки заиграла улыбка, она гордо вскинула подбородок, отправила в зал пару воздушных поцелуев.
– Ещё давай! – вопили из зала.
– Спасибо за теплый прием, – откашлявшись, сказал Астарот. – Мы тут немного не по плану, так что давайте мы споем ещё одну песню, чтобы надолго сцену не занимать…
