– Молодцы! – объявила Арина, когда музыка утихла. – Спасибо за занятие! Поклон!
Отряды давно усвоили традицию делать реверанс после каждого танцевального урока, а потом громко хлопать себе в ладоши в награду за труды. Вожатые поблагодарили Арину и повели ребят на футбольное поле. В работе хореографа и диджея наступила небольшая пауза.
– Как настроение? – поинтересовался Павел.
– Если бы тебя действительно интересовало моё настроение, ты бы просыпался без моей помощи, – отрезала Арина.
– Ты такая красивая, когда злишься, – глаза парня наполнились игривым блеском.
Арину высказывание смутило. По её щекам пробежался румянец, а губы замерли в безмолвии.
– И вообще. Мне нравится начинать день с твоей улыбки!
– Улыбки? Ты о чём? Я голос из-за тебя срываю каждое утро! Ещё не хватало улыбаться!
– А я не слушаю крик. Я вижу твоё лицо, когда глаза открываю, и мне хорошо становится, – Павел обхватил себя руками и немного покачался, словно баюкал младенца.
«Ты нормальный, вообще?» – Арина заглядывала под козырёк бейсболки, пытаясь разгадать намерения собеседника. Подошёл следующий отряд, и девушка начала занятие.
«Красивая, зараза!» – Павел безотрывно глазел на танцующую коллегу. «Красивая и злая».
– Арин, а парень-то есть у тебя? – самоуверенная ухмылка скрывала внутренние переживания Паши.
Девушка глотнула воды из пластиковой бутылки после очередной репетиции, поправила волосы и в упор посмотрела на диджея.
– А что?
– Ну просто. Не думаю, что такая красавица может быть одна.
– Может, – резко ответила Арина и перевела взгляд на футбольное поле, где младшие мальчишки резво гоняли мяч под руководством Сергея.
В университете Настя Струнина славилась своей непостоянностью. У девушки почти не было подруг, потому что многие считали её двуличной. Общалась Настя лишь с единственной одногруппницей-панком. Ночами они вместе пропадали на чьих-то квартирах, покуривали, выпивали, а днём надевали маски прилежных студенток и отправлялись штудировать высшую математику. Скрывать следы ночных вечеринок удавалось не всегда, но подруги умудрялись всё оборачивать в свою пользу.
Как-то раз преподавателя по электротехнике насторожила откровенная вялость Струниной. Он поинтересовался, всё ли в порядке, на что получил исчерпывающий ответ. «Владислав Викторович, мне очень плохо. Похоже, пищевое отравление. Боюсь, сегодня контрольную написать не смогу…» – жалобно проскулила Настя. «Хорошо. Сходи в медпункт и можешь на пары не возвращаться. Выздоравливай!» – преподаватель понимающе кивнул. «Владислав Викторович, а можно я её провожу? Вдруг что-то серьёзное?» – вклинилась подруга-панк в откровенном чёрном платье и громоздких кожаных бутсах. Преподаватель пожал плечами и отпустил обеих. Из аудитории девушки направились прямиком в ближайшую пиццерию отмечать внеплановый выходной. Вялость и недомогание прошли как по взмаху волшебной палочки.
В лагерь вожатая старших девочек маску привезла с собой. Коллеги и пионеры Настю приняли тепло. По крайней мере ту, что водила отряд по лесным тропинкам днём. Одевалась девушка неброско: обычно тёмные джинсы и футболки всех оттенков бежевого. Общалась с новыми знакомыми Анастасия вежливо, всегда была учтивой и приветливой. К работе тоже относилась ответственно, стараясь записывать все наставления руководства и «старичков» в блокнот, который всегда перелистывала на сон-часе. За первые несколько дней в «Карагайском» над Настиной головой практически засветился нимб.
