Человек удивительное создание — не обращает внимания на то, что под носом, а бегает за воображаемой мечтой.
Целый год я именно так себя вела. Но месяца три назад, когда мама́н объявила дату свадьбы, я задумалась о собственной будущей судьбе и вдруг поняла, что не хочу оставаться во Франции. «Ты прекрасно знаешь, что, точнее кто гонит тебя вернуться». Точным попаданием «а-ля Килиан Мбаппе» я пнула неудобные мысли.
— Катя, чего молчишь? — Алиса развернулась ко мне с переднего сиденья и тормошила колено. — Останешься с нами?
— Останусь, — но на всякий случай уточнила, — до завтрашнего утра.
— Отлично. Пап, она остаётся! — громко воскликнула Алиса. На что я рассмеялась, а Пётр Аркадьевич, мне показалось, умилился:
— Я слышал, солнышко, — голос его такой же ласковый и нежный, как и слова, — но мы с тобой не закончили разговор по поводу гостиницы, — уже строго, по-отцовски, но всё равно солнечно и тепло.
Приятно, когда тебя так встречают. Человеку необходимо знать, что он кому-то нужен, что его где-то ждут. Я не представляла, как можно жить без этого знания. Мама́н меня так встречала год назад в Орли. До этого мы не виделись столько же. Она частенько уезжала по работе во Францию, но только пару лет назад приняла окончательное решение о смене места жительства. Мне же пришлось отвоёвывать право закончить родную школу. Близился выпускной год вместе с итоговым тестированием, я на нервах, мама тем более. Несколько грандиозных скандалов с побегом из дома — за мной грех, битьём посуды — мама грешна, следом угрозы лишить меня средств к существованию, мои ответные — бросить школу и податься в артисты (у мамы пунктик по поводу образования и артистов). В итоге последний класс я закончила в родном городе, втихаря поступила на факультет французского языка (по маминым стопам, между прочим), оформила удалённое обучение и только после этого прилетела к ней. Мой расчёт, что после долгой разлуки, мама не сильно отругает за поступление, с треском провалился. Кричала она знатно. Само собой с битьём посуды и моим домашним арестом, который, к её чести, не продлился больше суток. Мамина экспрессия походила скорее на итальянскую. Но всё это она выдала после того, как вволю наплакалась и затискала меня в объятиях.
Сейчас отстоять независимость было гораздо легче чем в прошлый раз. У мамы появился Пьер, я получала второе высшее во Франции — мама́н счастлива, я во время экзаменов спала от силы три часа в сутки и питалась кофеином. Но это не такая большая плата за улыбку и весёлое настроение родного человека, правда?
Квартира у Петра Аркадьевича шикарная. Забавно, что в одной комнате с подругой вместо Лео поселили меня. Может Алискин отец и старался выглядеть современным, но под собственной крышей «непотребства» явно не терпел.
Лео скривился, но промолчал, я усмехнулась и тоже смолчала. Только семейка Загородневых, что отец, что дочь довольствовались обществом друг друга и не обращали на бытовые мелочи — вроде меня и Лео — внимания.
Лично я не возражала, в эмоциональном фонтане по имени Алиса накупалась на год вперёд. Чудесно, что Загородневы соскучились и теперь общались между собой, давая окружающим передышку. Я ей моментально воспользовалась. После ужина первой сбегала в душ. А стоило моей голове коснуться подушки, как я провалилась в чёрную дыру.
3. Глава 2
— Катя, вставай. Скоро обед. — Кто-то нещадно тормошил моё разомлевшее, измученное тело.
