93 дня для тебя... - страница 31

— Антон? — Увиденное неприятно шокировало.

— Кто это, Тоха? — Девушка в ультракороткой юбке с распущенными тёмными волосами, разглядывала меня с надменной брезгливостью, как противного червяка. Ничего странного, я-то в джинсах, футболке и с бейсболкой на голове, в руках обычный рюкзак — если сидеть часами на деревянной лавке иногда до самого утра, тут не до красоты (если бы девушка знала, что рюкзак ходил со мной в школу и сидел за партой, гордячку скорей всего стошнило. Просто мне достался какой-то не убиваемый экземпляр. А зачем покупать новый, если старый выкидывать жалко, да и не такой он страшненький). А девушка вся из себя в ультракоротком мини с вызывающим макияжем на лице. Блестящие волосы струились по плечам; отработанным, демонстративным жестом она откинула шелковистую гриву за спину, открывая вид на… Короче, я не мужик, туда не привыкла заглядывать.

Антон обернулся, и при виде меня его лицо скривилось. Но я была уверена, что секунду назад женскому смеху вторил мужской. Видимо, она веселила, а от меня его корёжило. Широкая ладонь, прежде покоившаяся на узкой талии, спустилась к ягодицам, и я бы поклялась перед судом, что он сжал оттопыренный суч…, пардон, будем считать «трясучий» зад.

— Антон, ты не можешь так с нами поступить.

— Тоха, она к тебе? — Незнакомка переводила уже без надменности любопытный взгляд с меня на него и обратно, пытаясь самостоятельно разгадать шараду из абсурда.

— Катя, иди домой. Не обращай внимания, дорогая, всего лишь соседская бродяжка.

Парочка скрылась в подъезде, но его слова про бродяжку не замолкали в моей голове, стуча дьявольскими молотками. Я так и замерла истуканом не в состоянии пошевелиться…

Постепенно небо светлело, по нежно-голубому полотну расплывались пудровые, розовые кляксы тощих облаков. Надо моей головой невероятная хрупкость и пастель. Внутри меня — сырое, мрачное подземелье и нависающие сталактиты (лишь бы не из крысиной мочи, как предрекала географичка).

Из интересующего подъезда выскочила довольная тётка в спортивном трико, вероятно, на пробежку. Какой-то мужик подозрительной угрюмой наружности вышел следом и уехал на припаркованном неподалёку автомобиле. Через минут десять подъездная дверь снова открылась и показалась девушка. Брюнетка, ради которой я вконец измучила позвоночник и все остальные кости, просидев на лавочке ночь напролёт. Она зевала и ёжилась, а я спустила кепку до бровей и растеклась по скамейке. Но брюнетка даже не взглянула в мою сторону, села в подъехавшее такси и скрылась с глаз. Моё самолюбие протяжно выдохнуло, утирая холодный пот с шеи, я отметила время: шесть утра и тоже вызвала такси…

— Катюш, так не может продолжаться. Когда ты купишь билет на самолёт? Или я сама тебе его куплю, если не хватает денег.

— Мам, не говори глупости. У меня есть деньги на билет. Потерпи ещё чуть-чуть.

— Я-то подожду, дочь, но чего ждёшь ты? Объясни, пожалуйста, бестолковой матери.

— Я не знаю, — вздохнула я печально, отворачиваясь от экрана ноутбука. Мамин взгляд знал всё и наверно больше меня самой.

— Антон не звонил?

— Он никогда не звонит и на мои звонки не отвечает.

— Тем более. Что тебе делать в России. Приезжай. Пьер организует для тебя собеседование. Начнёшь работать, обрастёшь новыми знакомствами и оглянуться не успеешь, как забудешь имя подлеца.

— А если я не хочу.

— Что? Работать? Да, пожалуйста. Я зарабатываю достаточно. Пьер относится к тебе как отец родной. Отдыхай в своё удовольствие сколько захочешь, а надоест, подумаем, что делать дальше. Ну же дочка, прилетай. Я соскучилась.