Мещёра… Ч’удная Мещёра –
мой дом родной, мой отчий кров.
Я чувствую: уж скоро… Скоро
воспрянет свет от зимних снов,
и скинет лес снег’а оков.
Пускай метель кружит в оврагах,
река, крутясь в полночных страхах,
бурлит и истончает лёд.
Под ивой, в белых тесных раках,
почит мороз. Зима уйдёт.
Поста Великого смиренье…
Запеть готовится душа.
Застыло сердце в предвкушеньи.
Весна спешит разбить терпенье,
пасхальным звоном ночь круша!
Ручьи, река, луга, леса
вновь явят миру чудеса:
пробьётся, зеленея, вечность,
водой живою небеса
омоют юности беспечность.
Мещёра! Дивная Мещёра,
мой отчий дом, мой кров святой:
просторы, синие озёра,
родник, тропинкой завитой…
Мой милый, добрый край родной!
Одно мгновенье – жизни миг.
С рожденья в вечность льётся время.
Какой недолгий солнца блик,
какая краткость сновиденья…
И пусть я мудрость не постиг,
природы видел Божий лик.
Широкой масленице русской
душа распахнута опять.
Великолепный старый Суздаль
зовёт Россиюшку обнять!
Что сотни километров? Шалость.
По белым и’скристым снегам
шуршат колёса. Прочь усталость.
К заветным русским чудесам
прильну восторженно и жадно.
Отечества великий дух
печей дымами манит… Складно
колокола лелеют слух.
Крылата ты, Россия-Тройка!
Летит веками санный путь.
После гулянки шумной, бойкой
мечтаю бани пар вдохнуть.
На Каменке студёной прорубь,
готовый с головой макнуть.
Как в поднебесье сизый голубь,
очистится душа… Махнуть
на повседневные заботы,
вкусить простора и свободы,
забыть про суету работы
и рай небес себе вернуть
пора! Вперёд! Дорогой узкой
в приветливый старинный город
где жар печей и дерзкий холод
душе на пользу доброй, русской,
где каждый счастлив, рад и молод.
Душа распахнута опять.
Широкой масленицы удаль.
Великолепный дивный Суздаль
зовёт Россию-Мать обнять!
Над Шалопаевкой ништяк погоды;
изведаны лазейки и проходы;
филёр полгода кружит хороводы;
я с сумочкой для шухера отвода.
Наш атаман кошель давно приметил;
на рынке щипачём углы пригреты.
Когда нырнёт мошна на дно с приветом,
судьба засветит рубликом заветным.
Как надоел филёр своим соседством;
та сумочка от мамочки наследство;
на долго не запрёшь по малолетству;
я скинул хвост лишь мне знакомым средством.
Шалмана дым навеял тёплый ветер.
Свободы босоногой шалый вечер.
Для хулигана путь к Централу мечен,
навечно Шалопаевкой засвечен.
***
Владимир дремлет… Тихая погода.
С зенитом лета солнце счёты сводит.
Иное время, здесь туристы бродят.
Пацан филёров снова хороводит.
**
Над городом ништяк опять погоды.
Расклад другой, иные нынче годы.
На открытие Памятника А.С. Пушкину
Лето тёплой июньской капелью
в дАли поймы, в ширь радуг спешит.
Ветры льют по-над Клязьмою песню.
Милый парк. Ряд деревьев ершист.
Солнце дивной поэзии русской:
трость, цилиндр и внимательный взгляд.
От собора тропинкою узкой
он спускался два века назад?
Долог путь по бескрайним просторам.
Вечен мудрой поэзии свет.
Места нет больше громким укорам –
входит в город великий поэт.
Под покровом его незабвенным
добрых, чудных, несказанных рифм
для тебя клад открыт сокровенный,
сердцу – творчества бешеный ритм.
Пусть пииты изысканным словом,
обнажая ветрам душу, грудь,
дарят смыслы высокие снова,
проходя вечный творчества путь.
Твёрдой бронзою в память поэту:
фрак, цилиндр, трость и «пушкинский» плащ.
По ту сторону смерти и эту
франт и щёголь! И счастье, и плач…
Солнцем дарит нам свет по завету.
Тьма забвенья – ему не палач.
