– …слева – кого и что ставим, справа – сколько. Это несложно…
…Несмотря на все последующие события, я очень благодарен Оборотняну за приобретенные под его руководством жизненные навыки – и дарованная нам схема была первым таким примером. «Слева – кому (или что), справа – куда (или сколько)». Это, друзья, поистине та самая гениальность в простоте, и этим принципом я затем пользовался бесчисленное число раз, и в самых разных областях. Например, если пишется пьеса – пожалуйста! Слева – кто говорит, справа – что. И так далее. Еще светлой памяти мастер Каравайцев говорил мне примерно то же самое: «Неважно, что ты всего лишь грузчик. Главное – это ЧТО ты грузишь. А еще важнее – КУДА…» (но это лирика).
Критично оценив число Соискателей и немного пожавшись, наниматель вынул из сумки еще четыре бумажки. Это оказались «Копии Контракта», поэтому печать на них смотрелась чуть менее комично, сливаясь серым цветом с прочими линиями.
– Это чтоб не бегать каждый раз ксерить, – пояснил Оборотнян, – с нашей печатью им, с их печатью нам (о, вот снова: с их – нам, с нашей – им! – прим. авт). Потом раздал Копии с выражением лица Чапая, отрывающего от сердца именной маузер в пользу показавшего героизм бойца.
– В принципе, ситуация нам ясна, – вновь обрел присущую ему уверенную манеру Курбский, – Прекрасная газета, но в силу ряда причин еще недостаточно раскрученная, нуждается в рекламодателях. Мы же нуждаемся в деньгах – так что, думаю, мы нашли друг друга. Рекламодатель, по сути есть везде, надо лишь отыскать его и склонить к рекламе посредством переговоров. Кстати, Сергей, я хотел уточнить – а где лучше всего эти переговоры проводить?
– Да прямо здесь и можете проводить, – благородно разрешил Оборотнян, усекая, что дело сделано. Курбский, правда, непроизвольно вздрогнул, вспомнив, во что влетели ему четыре наперстка кофе, но Обортнян, используя прием «отрицания отрицания», вернул его к жизни:
– Можно в «Дульмане» еще. В «Афанасии Никитине» еще неплохо кормят…
О, еще и кормить! Реклама «Дульмана» и «Никитина» аппетитно светилась на последней странице «The Moscow Star», и, исходя из «прайс-листа» можно было лишь догадываться, во что встанет там бедному студенту рядовая трапеза! Хотя… Надо будет тактично уточнить у Рожаева, где всё это хоть находится…
– Ну, всё, – завершил Оборотнян свой мастер-класс, – мне пора. Спешу на переговоры. И, обернувшись уже в дверях, загадочно добавил: «По номерам 939 – не звоните. Там – МАФИЯ». И исчез. И в чем-то он, фигурально выражаясь, был безусловно прав.
Потрясенные, герои вышли на свежий предвосьмимартовский воздух.. Двое приблудных, откланявшись и пояснив необходимость вечернего клакирования Зураба Соткилавы, скрылись по направлению к Большому Театру, а заодно и с горизонта Большой Рекламы. Как и при зачатии Процесса, Отцы-основатели остались вдвоем. Неспешно, словно под тяжестью свалившихся на них необъятных перспектив, прошлепали они до Нового Арбата. «С нашей печатью – им, с их печатью – нам» – повторял про себя автор поведанное ему заклинание успеха. Теперь мы не просто шли по улице – внимание было приковано к оказавшемуся неожиданно большим числу рекламных щитов вокруг, над и под. Телефоны с пары из них один из героев тщательно переписал в заранее припасенный блокнотик – представленные на них фирмы могли бы, по его мнению, украсить собою и страницы ЕГО газеты… Курбский, отчаянно жалевший об отсутствии собственного блокнотика и клявший такую непредусмотрительность, советовал записать телефонов побольше. Но автор, будучи человеком в душе не жадным, быстро прикинул, что на первый месяц заработка с двух телефонов будет вполне достаточно. Впрочем, еще три штуки, качеством похуже, он все-таки записал на счет Курбского.
