Меня везли на каталке в родзал, и я чувствовала горячую жидкость, стекающую по моим ногам. Приоткрыв глаза, я увидела, что это кровь. Боль перекрывала дыхание. В ушах звучали голоса женщин, провожающих меня взглядами, как несколько дней назад Нику.
– Держись, держись!
В руках я сжимала телефон, который мне успела всучить Мадина, перед тем как меня водрузили на каталку. Я судорожно набрала номер.
– Помогите, – попыталась закричать я, – спасите моего ребенка!
– Успокойся, – услышала я голос Ирины Владимировны в трубке, – зачем тебе слепоглухонемой инвалид?
– Помогите, – цеплялась я за рукава акушерок, которые перекладывали меня на родильный стол, – спасите ребенка!
– Какого ребенка? – услышала я пренебрежительный голос, – Это выкидыш.
Слезы застилали глаза. От боли я снова потеряла голос. Сознание мое помутилось. Лица акушерок вдруг превратились в свиные рыла, которые наперебой кричали:
– Дай мне! Дай мне! – пытаясь вырвать из меня моего ребенка и разорвать его пополам.
Боль была ужасная, будто я рожаю морского ежика, который колючками впивается в мою плоть, потроша меня изнутри. В следующее мгновение я увидела занесенный над моим животом локоть акушерки. Поняв, что она хочет меня убить, я собрала всю волю, которая еще оставалась в моем измученном теле. И вдруг я услышала нечеловеческий вопль.
– Чего ты орешь? Рожай, давай!
Боже мой, неужели это кричала я?
– Стоп! Голова живая! – остановила процесс одна из акушерок.
Я поняла, что головка уже родилась и ребенок, по всей видимости, живой.
– Не трогайте, пусть родит сама.
– Мы теперь каждого недоноска спасать будем? – произнесла молодая симпатичная блондинка.
Но акушерка, дай Бог ей здоровья, не позволила прикоснуться ко мне никому из пяти человек медперсонала, находившихся в родзале.
– Тужься, – приказала она мне, – спасай своего ребенка!
Еще одна потуга и он выпал ей в руки. Я даже услышала, как он попытался крикнуть, но легкие не раскрылись. Акушерка передала его неонатологу, которая немедленно начала производить над ним какие – то манипуляции, стоя ко мне спиной.
Пока из меня вынимали плаценту, я пыталась разглядеть, что делают с моим ребенком.
– Живой? Живой? – полушепотом повторяла я.
В родзал зашел реаниматолог, взял мой драгоценный сверток и повернулся, было к выходу.
– Покажите мамочке мордашку, – попросила его все та же акушерка.
Он повернулся и приподнял маленького, закутанного в пеленку, похожего на игрушечного пупса, моего сына. Огромная маска с трубкой во рту закрывала его личико.
– Пожалуйста, спасите… – только и смогла вымолвить я дрожащим голосом.
Реаниматолог ушел, забрав с собой мою жизнь. Я закрыла глаза.
***
«Вязкая, липкая чернота окружила меня. Панический страх взял за горло, не давая возможности вздохнуть. Зрение и слух будто отключились. Тишина такая, что можно услышать стук своего сердца. Слепая тишина вокруг и медленный, но четкий стук сердца, словно метроном, отсчитывает последние мгновения.»
– Она сейчас умрет здесь.
– Не умрет.
Эхо чьих – то голосов вырвало меня из черного тоннеля. Рядом с собой я увидела двух акушерок.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
