Иван полной грудью вдохнул чистый морозный воздух. Где-то впереди раздавался довольный мужской хохот, видимо не только у него в этот день хорошее настроение.
Впереди замаячили темные фигуры. Судя по всему подростки. Четверо ржут, а пятый ползает перед ними на карачках. Эх, молодость – почему бы ни подурачится?
Лишь подойдя ближе, Иван понял, что ошибся. Человек в коленно-локтевой позе был далеко не молод. Длинная всклокоченная борода, морщины, синюшные мешки под глазами. И одет в какую-то рвань. Судя по всему бомж. Да и игры подростков представлялись теперь не так безобидно.
– Лай, чмо! – Тонко взвизгнул один из парней и отвесил старику смачный пинок по тощему заду, – Лай, падла!
– Добрые люди, – Всхлипывая проговорил бомж, – Я же не животное, а человек. Мне нельзя лаять…
– Ты животное! – Заорал на него другой подросток, – Грязная вонючая падаль! Лай, сука! – Он резко выбросил вперед ногу. Удар по лицу опрокинул старика на спину, из носа хлынула кровь.
Остальные хулиганы тотчас подскочили к несчастному и принялись усердно пинать.
Иван рванулся вперед, зычно крикнул:
– А ну прекратить!
Подростки резко обернулись. Ивану не понравилось, что на их лицах не было испуга. Видать придется повозиться…
– Ты чего, мужик, бомжелюб что ли? – Оскалился один из них.
– Нет, он просто бойскаут! – Хохотнул другой.
– Дяденька, вали отсюда по пырому! – предложил третий и небрежно вытащил из кармана нож. Щелкнула пружина и в свете фонаря блеснуло длинное лезвие. – А то ведь я попорчу тебе ливер.
Бомж пользуясь заминкой попытался уползти прочь, но четвертый подросток поставил ему на спину ногу в солдатском берце:
– Сидеть, Тузик!
Иван вздохнул. Конечно, это не Челюсть, а всего лишь прыщавые недоросли, но их четверо. Да и судя по наглым рожам – хулиганы со стажем.
Тем временем обладатель ножа приблизился к нему вплотную:
– Ты чего же молчишь, героический дядя? Или говном поперхнулся?
Остальные трое заржали.
Удай-туй, боковой удар ногой и подросток шмякается в сугроб на пятую точку, нож улетает в другую сторону. Остальные оцепенели. Наверное, их поразило то, что незнакомец даже не вытащил рук из карманов куртки, тогда как их товарищ сидит на снегу и тихо подвывает.
– Ни хрена себе! – прошептал один из них.
Стараясь деморализовать их еще сильнее, Иван неторопливо поднял нож и ласково подмигнул:
– А теперь я вас буду резать. Вы не представляете, как я это люблю. Кровь молодых бычков – что может быть слаще! А вы орите громче, чтобы усладить мой слух! Как же я люблю кровь! – С этими словами Иван сделал шаг к ним на встречу – Бандерлоги, подойдите ближе. Еще ближе…
Подростки попятились.
– Псих! – выдохнул один из них.
– Ближе, – Страшно прошипел Иван и демонически расхохотался.
Иван и сам не смог удержать смех, наблюдая, как хулиганы несутся от него прочь.
Бомж тихо застонал. Попытался сесть, но снова повалился на спину. Иван присел на корточки, зачерпнул пригоршню снега и оттер окровавленное лицо старика.
– Как ты, отец? Идти можешь?
– Пуха-Фуй, – Пробормотал бомж.
– О! Ругаешься – значит живой.
– Эллаах семьдесят пятый, – вяло откликнулся бородач.
– Рано Аллаха поминаешь. Мы еще повоюем.
Рот старика растянулся в усмешке. Он заговорил быстро, давясь словами:
– 29 февраля года Тагоуса – великий день. Рождение Нового Хранителя. Эллаах семьдесят пятый уходит. Боги озаряют тропу новому борцу с Тьмой. Славься навеки Эллаах семьдесят шестой! Да пребудет с тобой свет синего кристалла!
