Читать онлайн Ольга Востокова, Анна Корсакова - А.

Лето 2013 года

Вадим Снегирев встал за кафедру и подождал, пока разговоры в зале не умолкнут. Он обвел глазами собравшихся – четыреста сорок девять его коллег, все в костюмах и при галстуках, в Думе иначе и нельзя. Кто-то с вниманием приготовился слушать, кто-то, как ни в чем не бывало, продолжал смотреть в телефон или просто думал о своем.

«Уж на этот раз меня поддержат. Не может быть, чтобы не поддержали». Вадим поправил браслет дорогих часов на руке и обратился к собравшимся:

– Ни для кого не секрет, что в Российской Федерации гарантируется единство экономического пространства, так записано в Конституции. Однако, как мне представляется, на сегодняшний день существует препятствие, которое серьезно тормозит развитие и экономики, и инфраструктуры, которое отбрасывает нашу страну на десятки лет в прошлое… И это препятствие возникло не сегодня… Наверное, так было уже очень давно, мы и у классика можем прочитать, какие в России существуют две беды. Да-да, я сейчас хочу поговорить об извечно больной теме – о российских дорогах.

– Я думал, о дураках, – донеслось из зала. В ответ на прозвучавшую реплику Вадим, прищурившись, продекламировал:

– Кого я сейчас процитировал, коллеги? – сорвав хилые аплодисменты, поинтересовался выступавший депутат.

– Стихи собственного сочинения, – предположил хриплый голос из первых рядов.

– Даниил Хармс, может быть? – прозвучала еще одна догадка.

– «Онегин»! Господа, «Евгений Онегин», – донеслось откуда-то с краю.

– Да, это я привел отрывок из «Онегина», – утвердительно кивнул Снегирев. Так что, как видите, Гоголь был не единственным из наших классиков, кого занимал вопрос качественного транспортного сообщения на территории России. Но я немного отвлекся. Итак. Мы сегодня все чаще говорим о том, что происходит отток населения с Дальнего Востока. Но что тому виной? Холодный климат, может быть? Однако есть немало северных стран, которые опережают по уровню жизни весь мир, и там никакого оттока населения нет. Основная проблема у нас заключается в отсутствии рабочих мест. Мало кто хочет оказаться без средств к существованию, поэтому население перебирается поближе к Москве, к крупным городам, происходит отток людей из сел и деревень. А в маленьких городах, в поселках у населения просто и нет возможности устроиться на работу. Но это же неправильно! Нужно создавать рабочие места в селах, в регионах, но об этом мы уже неоднократно говорили, и я сейчас хочу сказать о другом. Необходимо наладить транспортную инфраструктуру. Ведь именно дороги, транспортное сообщение делают территорию не просто разрозненными участками суши, а единым пространством целостного государства! Именно наличие налаженного транспортного сообщения позволит отдаленному региону не чувствовать себя оторванным от мира!

В конце концов, давайте вспомним БАМ – Байкало-Амурскую магистраль. Нередко, правда, приходится слышать, что постройка этой железной дороги была не нужна стране, однако я не могу с этим согласиться. Сегодня ряд участков этого пути расширяется, а значит это железно-дорожное направление востребовано в сфере грузоперевозки. БАМ, между прочим, строили и в годы Великой отечественной войны. И в 80-е годы толпы энтузиастов поехали в Сибирь, чтобы продолжать строительство этого пути сообщения, объединяющего страну.

Вадим чувствовал, что мало кто слушал его серьезно: прежние его инициативы закрепили за парламентарием славу фантазера и немного безумного патриота. Но Снегирев, стараясь не думать об этом, стремился сохранять оптимизм и произносить свою речь убедительно. Он сделал многозначительную паузу в надежде на то, что коллеги продолжат внимать его речи с меньшим безразличием, более того, Снегирев хотел, чтобы его, наконец, поддержали.

– Коллеги, услышьте меня! Даже во время войны, когда страна оказалась в тяжелейшем положении, продолжалось строительство этой транспортной артерии. Сейчас мы, кажется, не бедствуем, и наглядный тому пример – прямо за нашими окнами. Вы же сами видите: и в центре города, и в спальных районах, и в скверах, и на тропинках – всюду перекладывается асфальт. Это происходит в Москве. А если взять этот асфальт и положить его там, где в нем действительно есть острая необходимость? Дороги даже в Московской области не везде высокого качества. Но по ним можно проехать. А вот за Уралом, увы, не везде. Взять хотя бы трассу, ведущую в Туру. Тура – это не поселок, это город-миллионник. Нет, я уже слышу возражения – в Туру прекрасно можно долететь самолетом. Да, это верно. Из Москвы можно. А как быть жителям Турской области? На трассе федерального значения «Тура» фуры переворачиваются во время весеннего половодья. Разве это мыслимо для XXI века?! С моей точки зрения, это одна из первостепенных проблем, которую необходимо срочно решать.

В зале послышалось шуршание, у кого-то зазвонил мобильный. Вадиму показалось, что большая часть коллег слушают его с пренебрежением, во всяком случае, по их лицам сложно было понять, вызывают ли слова Снегирева у них одобрение. Вадим поправил галстук, кондиционер не справлялся, в зале было жарко. На улице уже неделю стояла нестерпимая жара, и у всех мысли как-то сами собой обращались к летнему отпуску, морю и отдыху.

– И вот что я предлагаю, – продолжил депутат, который, кажется, единственный из всех собравшихся мог думать о чем-то еще, кроме морского побережья, – я недаром заговорил о Байкало-Амурской магистрали. В 80-е годы люди толпами ехали строить дорогу, потому что за это платили! Нам сегодня нужно создать подобную модель: асфальт, который у нас, очевидно, в переизбытке, надо укладывать не в столице, а на сибирских дорогах. Кто этим будет заниматься, спросите вы? Энтузиасты, которых привлекут сравнительно высокие зарплаты. Более того, проект, о котором я говорю, проект реставрации сибирских дорог, на ближайшие несколько лет решит проблему безработицы для десятков тысяч людей, ведь любой желающий сможет отправиться за Урал для модернизации пришедших в негодность транспортных артерий! Более того! Я не зря начал свою речь с того, что с каждым днем все заметнее становится отток населения из Сибирской части нашей страны. Поэтому я предлагаю выдавать земли за Уралом тем гражданам, кто поедет строить автодорогу. Мало того, что работая на этой стройке, люди смогут заработать деньги, они смогут также поселиться в Сибири, организовать здесь фермерское хозяйство, заняться предпринимательством и так далее! У людей будет стимул ехать и строить дорогу, а у наших зауральских территорий появятся, наконец, такие необходимые транспортные магистрали, которые свяжут нашу великую страну в единое экономическое пространство, тем самым укрепив экономику, наладив инфраструктуру.

Вадим жадно отпил минералки из пластикового стаканчика.

– Это должен быть государственный проект, федеральная программа! – страстно продолжал он, – наша цель – сделать территорию всей нашей страны удобной для жизни!

Мы же не хотим, чтобы наши соседи с юга отхватили у нас пустующую Сибирь! Поэтому мы должны активно заселять наше обширное, богатое ресурсами Зауралье. Нужно сделать его комфортным для проживания! Пока что это лишь идея, но мы, именно мы с вами, коллеги-депутаты, способны повлиять на ее воплощение в жизнь!

Вадим, закончив свое пламенное выступление, оглядел зал. Кто-то вяло зааплодировал, на некоторых лицах застыла презрительная ухмылка, кто-то все еще смотрел на мобильник, иные скосили глаза на часы, предвкушая обеденный перерыв. Некоторые изнуренно обмахивались блокнотами, как веером. Наконец, из зала донеслись несколько реплик:

– Вадим Дмитриевич, вы вот сказали, что во время войны шло строительство БАМа. Но вы же знаете, кто его строил? Это что же, вы предлагаете построить лагеря и использовать заключенных при возведении дороги?

– Или, может быть, вы сами хотите поехать туда на стройку?

– Реставрировать дороги в глухой Сибири, где населения практически не осталось? Это нерентабельно! Зачем дороги, по которым никто не будет ездить?

Однако среди депутатов нашлись и такие, кому идея Снегирева понравилась. Спустя некоторое время проект начали разрабатывать, были подготовлены чертежи, была даже подсчитана сумма, необходимая для реализации задуманного. Статья расходов на этот проект была заложена в бюджет на будущий год. Но, как весьма часто случается, в последний момент проект был отложен на потом, а деньги были направлены на решение неожиданно возникшего и более насущного с точки зрения государства вопроса. В очередной раз коллеги лишь утвердились в своем давно сложившемся мнении относительно Снегирева – фантазер и мечтатель.

Миром правит любовь.

Любовь к деньгам.

Май 2014 года

Однажды вечером Емельян Щукин увидел на своем мобильном входящий звонок с незнакомого номера. Он подумал, что ему может звонить какой-нибудь заказчик, нашедший его контакты в Интернете, и поэтому снял трубку.

– Я разговариваю с Емельяном? – спросил незнакомый мужской голос.

– Да. Я вас слушаю, – ответил молодой человек, пытаясь угадать, какую работу может заказать его собеседник. Голос грубоватый, низкий, не особенно вежливый, его обладатель не был похож на любителя искусства. Такой человек может заказать картину в подарок на юбилей своему боссу или что-то подобное.

– Скажи-ка, ты Емельян – сын Софии Акусба?

Емельяна удивил прозвучавший вопрос. Во-первых, его мать умерла десять лет назад, когда он еще учился в школе. Во-вторых, она, выйдя замуж, взяла фамилию супруга, и Емельяну было гораздо привычнее, когда ее называли Софией Щукиной. Было странно и даже подозрительно, что по прошествии стольких лет кто-то пытался его найти, делая отсылку к девичьей фамилии его матери.

– Алло? Алло, – из телефона снова послышался нетерпеливый, однако не лишенный приятности, голос.

– Скажите, пожалуйста, а с кем я разговариваю? – серьезно спросил Емельян, заподозрив, что ему позвонили какие-нибудь мошенники. Он уже сталкивался как-то с такими, и ему совсем не хотелось попасться еще раз.

– Это Арнольд Абаджваклия. Знаешь такого?

– Очень смешно. Вы бы еще сказали, что вы, ну я не знаю, Иосиф Сталин! Кто вы такой, и что вам от меня нужно? – спросил Щукин. Он хотел, чтобы его голос прозвучал уверенно.

– Никакой я не Иосиф Сталин, – усмехнулся его собеседник. – Емельян, ответь мне, ты сын Софии или нет?

– Ну, допустим, да, – молодому человеку стало просто любопытно, он решил продолжить разговор, чтобы понять, кто же ему все-таки звонит и по какому вопросу.

– Отлично. А я – троюродный брат твоей мамы. Или даже троюродный дядя, не знаю, я не силен в этих степенях родства.

Этот ответ оказался для Емельяна неожиданным, он снова замолчал. Он принялся судорожно вспоминать, были ли у его матери какие-то троюродные братья или дяди… Родственники той или иной степени дальности есть практически у каждого, но далеко не каждый общается с ними. «По крайней мере, моя мать никогда и не общалась со своей родней…» – подумал Щукин. И ее можно было понять. Молодая абхазка София сбежала из семьи со ставропольским спелеологом Максимом Щукиным, который несколько лет подряд приезжал в Сухум и исследовал там пещерные образования. Ее родители были категорически против этого союза. Уехав из Абхазии, София больше не поддерживала связь с тамошней родней.