В Южной Африке всегда жило много племён, но зулусы считались основными. Ни племена банту, ни свати, ни ндебеле не претендовали на этот титул. Возможно, ещё националисты рода коса1 могли бы заявить о своем верховенстве. Ведь именно воины коса были отважными защитниками южной оконечности Африки, когда в начале XIX века не побоялись воевать с англичанами. История была захватывающая.
В войске коса, которое притеснялось британцами, явился очередной пророк – Нкселе, что на местном диалекте означало «левша». Лихач стал убеждать соплеменников, что в него вселился Великий дух, и он приказывает собраться парням и отомстить за все их обиды. Дескать, Великий дух посылает их в бой с белыми, а в помощь даёт им духов умерших предков. Приказано – гнать захватчиков обратно в море, а затем разрешается сесть на землю и, не торопясь, вкушать мёд. В русской общине этих африканских коса, сразу прозвали «косарями». Так лучше на язык ложилось, да и вообще было что—то общее у них с русскими и в безудержной храбрости, и в вечном противостоянии с англичанами. «Косарям» в тот год не повезло. Разве могли они со своими копьями и луками, противостоять английским пристрелянным ружьям? Так и шли, несчастные, голой грудью на смерть под ритмы своих барабанов.
В русскую общину часто приходил старый голландец, школьный учитель господин Янсен. Он-то и рассказывал мальчишкам про африканскую историю. Больше всего их, конечно, поразил Чака, хоть и был он деспотом и тираном. Даже жаль было, что черный задира назвался этим именем. Чака для всех чёрных африканцев стал символом борьбы. А для зулусов слыл настоящей иконой. Им всегда не везло на своей земле. Сначала пришли голландцы и захватили себе самые «вкусные» земли с алмазами. Мореходы из Амстердама назвали себя бурами и стали жить, претендуя на статус отдельной трудолюбивой нации. После них пришли англичане – этим всегда казалось, что они хозяева мира. Буры решили посопротивляться. Войны были страшные, а местные африканцы смотрели со стороны и удивлялись: к ним пришли белые, чтобы воевать на чужой земле друг с другом.
Истории господина Янсена слушать было забавно. Он даже про самые кровопролитные сражения рассказывал, как про события в богатырских сказках. Только богатырями в его сказках становились буры, англичане – страшным драконом, а чёрные – той самой принцессой, которой всё равно к кому идти, только бы перестали мечами махать. Размахивать мечами и меряться пушками быстро перестали в пользу англичан. Но буры никогда не признавали поражения. Русские общинники научили Янсена своей знаменитой песне «Трансвааль, ты весь в огне!»2. Иногда во время занятий он ходил между рядами и вполголоса по-русски напевал:
Настал, настал тяжелый час
Для родины моей,
Молитесь, женщины, за нас,
За наших сыновей.
Получалось с акцентом, очень смешно. Женщины у него были «женжчины», и каждый раз мальчишки передразнивали его, рекомендуя писать стихи на близкие рифмы «женжчины – мужчины». Общинный священник отец Арсений взялся обучать голландца русскому языку и вечерами они часами обсуждали англо-бурские войны. Учитель Янсен водил их на кладбище, где вместе с бурами похоронены русские добровольцы3. Юджин, чувствуя эфемерную связь с Россией, нисколько не удивлялся, что здесь, на краю земли, покоились русские кости. Как же еще могли поступить смельчаки в далёком Петербурге, если не сорваться на помощь братьям—бурам? Он бы тоже так поступил, ясно же – где нужна помощь, туда Господь и ведёт.
