Читать онлайн Андрей А. Сорокин - «А дом наш и всех, живущих в нем, сохрани…». Роман

Иллюстрации, дизайн обложки группа ZERNA design (www.zerna.design)

© Андрей А. Сорокин, 2019

ISBN 978-5-0050-0317-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ночи этой осенью были особенно чёрные. Темнело резко, как будто кто—то задёргивал шторы. Ни угасающих красных закатов, ни медленно всплывающих звёзд на небе. Раз – и наступала ночь. Ещё полчаса назад ты бодро шагал по проезжей дороге, заросшей сухой степной травой, а теперь пробираешься на ощупь, подсвечивая мобильником тропинку между двумя колеями. Когда вдруг показались слепые огни деревушки и редкие фары проезжающих по трассе машин, от сердца отлегло. Глухая тоска сменилась надеждой непонятно на что. По крайней мере, горячего чаю нальют да расскажут, как отсюда выбраться. Кто бы сказал, что в наше время можно заблудиться в полях и лесах? А что делать, если ни одной души в этих краях не встречается, связь не работает, а из дорожных указателей только ржавая вывеска «Совхоз «Светлый путь» да и та, как будто в насмешку годах в 90—х загнута вниз и указывает ржавой стрелкой в бурьян. Начал накрапывать мелкий противный осенний дождь. Придорожная «Закусочная» показалась подарком судьбы. Странно, что людей в избе оказалось немало. В сумраке лиц разглядеть нельзя. Табачный дым и гул голосов. Где—то в углу бормочет радио. Небольшой столик в углу у окна оказался свободным. Немного согреться, осмотреться и понять, с кем здесь можно завести разговор.

– А ты думал, что бога за бороду поймал? – над тарелкой Флинта навис здоровый белобрысый парень в толстовке с надписью «Невада». – Чёрта лысого ты поймал, братуха!

Флинт старательно жевал кусок непроваренного мяса, он знал, реагировать не надо. Без эмоций, без волнения. Один взгляд за спину, в сторону, на секунду потеряешь бдительность – и тебя растопчут, разотрут в прах. У него был небольшой опыт в дворовых драках, понятно, что здесь в неизвестной обстановке нужно быть в два раза внимательнее.

– Оставь его, дай поесть человеку, – раздался хриплый голос из темноты. Жилистая рука опустилась на стол, Флинт увидел знакомые расплывчатые от времени синие буквы «Нина». Это был Митяй.

– А что ж ты, брат, в наших краях оказался, а в гости не зашёл? – спросил Митяй, наигранно ухмыляясь. – Выпили бы, поговорили, как люди.

– Не успел, да и заблудился я, – сказал Флинт, дожёвывая проклятый кусок мяса. – Митяй, ты своих дружков утихомирь. Я тебе плохого ничего не сделал.

– Ты, брат, не мне, ты Матери Божьей навредил, – сквозь зубы процедил Митяй. – За это боженька наш и наказать может. Пойдём на двор, поговорим.

Флинт поднялся с деревянной скамьи и только сейчас увидел пару здоровых мужиков, которые пристально наблюдали за ним из угла, надвинув на глаза потёртые цигейковые шапки. Митяй прошел вперёд и шагнул в проём двери. За ним – Флинт. Мужик в майке «Невада» кашлянул и что—то сказал двум амбалам. Те поднялись и протиснулись в дверь за Флинтом.

В придорожной закусочной он оказался не случайно, ибо всё, что с нами происходит, имеет причину. А раз есть причина, будет и последование – Флинт был в этом уверен. Под дождём вся деревня казалась страшной. Хотя ещё несколько часов назад это мог быть обычный среднерусский деревенский ландшафт. Несколько избушек, разбросанных вокруг большого оврага, сарайчики, покосившиеся от великой земной тяготы, и за хлипкими заборами из жердей криво протоптанные длинные грядки с чесноком «под зиму».

Село Вознесенское стояло вдалеке от больших дорог. Казалось, что и жизнь здесь идёт по каким—то своим странным законам. Иногда время останавливалось, иногда стремилось вперёд. Было и такое ощущение, что время ушло куда-то, будто подвисло в вечности, спряталось от тщетного обывательского быта.

С Митяем Флинт познакомился летом, когда решил в одиночку отправиться в приключение на пару дней. Это была одна из множества непонятных его друзьям странностей – на выходные уезжать на велосипеде или электричке по окрестностям. Но тут особый случай. Про Вознесенское говорили всякое. Здесь словно слились воедино все возможные легенды, которыми хвастаются путеводители малых городов. И злобные помещики, и разбойничьи клады, и чудеса, и «леший бродит…». У Флинта была и особая причина добраться в эти края: по семейной легенде, здесь жил прадед. Или прапрадед – зачастую не разберёшься сколько «пра-» нужно вставлять, чтобы чётко обозначить родство между поколениями. Про деда мало что известно, события его жизни передавались из поколения в поколение, обрастая каждый раз новыми подробностями, которые то ли придумывались, то ли вспоминались на подсознательном уровне памяти в семье.

Добраться сюда было непросто, сначала электричкой два часа, потом на разбитом маршрутном «ПАЗе» по просёлочным дорогам, а потом пару станций ещё пришлось проехать «внутренней» электричкой. Когда—то в этих краях решили построить железную дорогу. Ветку между районами построили, даже депо соорудили. Но затем строительство заморозили, а потом и вовсе отменили за ненадобностью. Местные власти подсуетились и все же пустили по дороге локомотив с тремя вагонами. Пару раз в неделю ходит – всем хватает.

В деревне та встреча и случилась.

– Значит, приезжий, говоришь, – скрипнул мужичок зубами, когда Флинт зашёл в сельпо купить хлеба да кусок колбасы для бродячего пса, который увязался за ним от самой станции. – А червонец Митяю на шкалик не добавишь?

Тракторист в замасленной ветровке агрессии не проявлял. Флинту даже интересно было познакомиться с местными. Он сюда затем и приехал, в общем—то с этнографическими целями.

– Как звать тебя?

– Флинт, – не стесняясь, ответил.

Митяя это мудрёное имя не удивило, он, может, и не догадался, что это прозвище. Флинт так Флинт.

– Ты, брат, заходи в гости. Нинка тебя щами накормит, вы, городские, своей худобой всех баб распугаете. И так уж, никого не осталось.

Разговорились с Митяем легко. Флинта в обычной жизни с незнакомцами разговаривать не заставишь, а тут будто дал себе волю. Что да как, Митяй? Правду говорят, что в деревне вашей, золотишко спрятано? Да про нас, брат, чего только не говорят! У нас тут место силы, чтоб ты понимал. А какая же такая сила у вас, Митяй? А пойдём, покажу!

Так и познакомились.

От магазина до Митяева дома двадцать минут ходу. Сначала по дороге до окраины деревушки, там по тропинке мимо родника, через заросли крапивы. Тропинка ведёт сразу к задней калитке. Открыть её пара пустяков, поддел засов палкой через щель между досок – и готово. Через огород к дому и придёшь. Там еще одна калитка – для двора.

Тогда Флинт и с Нинкой познакомился. Дородная деревенская девка, платок набекрень, а под платком тугая русая коса вокруг головы. Щеки румяные, глаза большие. Родинка на правой щеке. И всё время хохочет. Над городским студентом подшутить – милое дело. Худой, хилый, да еще и очкарик. Это вам не брутальный деревенский мужик.

– Пойдём, покажу тебе кое—что, как обещал, – сказал Митяй уже после того, как Нинка устроила ему скандал по поводу шкалика. Поскандалила, успокоилась и посадила гостя за стол. Разговор по—настоящему пошёл после того, как выпили «за щи» с Митяем по стакану ядрёного деревенского самогона. Шкалик, купленный в магазине, так и остался непочатым, потому что Нинка достала из своих запасов бутыль первача, которую специально для гостей и хранила. Митяй тащил его за руку, а Нинка то и дело спрашивала о всякой ерунде. «А почему у вас это, а за сколько отдадут то?» «А правда говорят, что у него жена есть? Или врут?» «А она себе операцию сделала или правда такая молодая?». Флинт по части светских новостей был совсем не специалист, поэтому больше улыбался и отвечал невпопад. Так бы и хохотали они с Нинкой под её «первач», если бы Митяй не вскрикнул грубо: «Прекрати, баба!». Нинка обиделась и пошла мыть посуду. А Митяй шатающейся походкой повёл Флинта к сараю «показывать силу».

В сарае было темно. В воздухе разносился запах сухих трав, смешанный с чуть слышным запахом навоза.

– Ты не думай, у нас здесь скотины нет, чисто всё, – сказал Митяй, заметив, как Флинт прищурился от непривычной обстановки.

– Да не, я это, – не нашёлся сразу Флинт. – Травой пахнет. Как на лугу.

– А это я, брат, с травой колдую. От деда научился. Потом покажу, на притолоке у меня целая аптека сушится. А пока – вот.

Митяй смахнул охапку сена в углу, под ней обнаружилась дверца в погреб. Со скрипом хозяин поднял дверцу, присел, пошарил рукой в темноте. Кряхтя, достал свёрток. В большом куске серой мешковины лежало что—то тяжёлое. Митяй ловко поддел свёрток и аккуратно положил перед Флинтом.

– Вот! Силушка наша. Дед говорит, что всю деревню бережёт.

– Это что? – спросил Флинт и попытался развернуть хламиду.

– Не трожь! – вскрикнул Митяй. – Я сам.

В хламиду завёрнуто что—то увесистое, но небольшое, размером с книжку. Флинт даже подумал сначала, что это книга и есть. Но хранить библиотеку в погребе, в хлеву это было странно. Митяй аккуратно разворачивал тряпку. Из—за серой хламиды показалась тёмная доска. На доске – едва заметно в темноте проступило лицо.

– Картина что ли? – осторожно спросил Флинт.

– Сам ты картина, – сказал Митяй шёпотом. – Святой образ это.

Флинта тогда будто молния прошибла. Непонятно отчего он такие чувства тогда испытал. Видно, тронулись в горнем мире какие-то сферы, хотя сам он всегда этому был равнодушен. Голова от тяжёлого хмеля начала проясняться. Почти такую же икону на чёрной доске он видел в квартире бабушки, Марии Петровны, а отец, однажды про ту икону сказал «наш образ». Бабушка в церковь ходила редко, а иконы стояли на полке в углу «по традиции». По крайней мере, она так сама говорила. А чтобы не привлекать внимание, закрывала их кремовыми занавесками в тон обоев в её старенькой квартире. Флинт не помнил, чтобы в ней когда-то делали ремонт, однако квартира всегда выглядела опрятной и чистой. Теперь по воле обстоятельств он в ней хозяйничал.

– Ты чего застыл, как идол забугорный? – ткнул его в бок Митяй.

– Кто? – спросил Флинт, очнувшись, как ото сна.

– Да у нас, за селом, бугор есть в лесу. Там это чудище и стоит! – заржал Митяй. – Ты сейчас на него очень смахиваешь! Ну что, студент? Посмотрел? Давай теперь назад уберём нашу силушку! А то на нее тут много охотников, ходят чуть не каждый день.

– А чего это ты, Митяй, силой её называешь? – спросил Флинт, окончательно вернувшись с небес на землю.

– Да я тут одну легенду для зевак придумал. Так сказка… Но старики её любят. Дескать, образ этот был найден перехожим монахом на запруде. Да был он не один, как сейчас, а двойной. Мол, Спас и Богородица с ним. И силу эта штука давала всем какую хочешь, – Митяй начал заворачивать икону в хламиду. – Монах тот, понятно чего хотел – на небо скорее вознестись.

– Он же монах – решил поддержать разговор Флинт.

– Так в том-то и дело. Монах на небо захотел – и вознёсся, как только молитву сотворил. Наше село поэтому Вознесенским и называют. Хотя какое там село, деревня деревней! Ни храма, ни библиотеки!

– Уж больно тебе нужна библиотека—то! – попытался засмеяться Флинт.

– Была бы, так и была бы нужна! – обиженно сказал Митяй. – Не ты один учёный!

Хмель первача действовал на всех по—разному, видимо, по пьяному делу Митяй становился серьёзным, порассуждать для русского мужика – святое.