Ах, как славно в окрестностях Сестрорецка! Многовато, правда, агитационных плакатов Минздрава по обочинам тенистых аллей, однако всерьез о том, чтобы завязать с курением, не задумываешься и на красочные фото раковых опухолей особенного внимания не обращаешь. И силуэт авианосца у светлой линии горизонта не пугает, ибо к опасности воздушной атаки фашистских дисков давно привык. И не ты один, а все привыкли, свыклись, все радуются жизни назло недобитым гадам, радуются каждому спокойному дню, неделе, месяцу, году, часу…
Дойдя до зализанного волной берега, Лосев сворачивал направо. Переходил по железным мосткам впадающую в Маркизову лужу речку Сестру и долго-долго-долго шел по пескам вдоль кромки воды. Далеко от Курорта, ближе к пляжу «Ласковый», есть участок, где залив расщедрился на глубины, необычайно близкие к берегу. Всего каких-то полторы сотни шагов по мягкому илу наперекор волнам – и уже с головкой. Для Финского залива этакая близость комфортной для купальщиков глубины, поверьте, приятное исключение.
Каждый раз, спеша к исключительному участку акватории, рядовой-срочник Лосев проходил мимо пансионата «Дюны». Не знал Андрей и знать не мог, и никто из отдыхающей пляжной публики не догадывался, что на самом деле «Дюны» вовсе никакой не пансионат, а первая, подготовительная ступень конвейера, штампующего суперменов.
С виду – обычное учреждение для отдыха советских граждан по профсоюзным и прочим путевкам. Столовка, спортзал, парковка, залив – рукой подать, пляж – вплотную, заборов никаких. Ну, чуть особняком стоят «Дюны» на берегу, так и чего? Пожалуйста, сворачивайте с песка пляжей, кому охота, и гуляйте меж корпусов «Дюны», никаких запретов! Ну, детей на территории не видать, и что? Возрастные ограничения для постояльцев пансионатов дело обычное. А то, что двери корпусов открываются перед и закрываются за молодцеватыми молодые людьми в основном, так этого можно и не заметить, ибо в обслуге полно среднего, пред– и пенсионного возраста мужиков плюс совершенно древний хромой дед, истопник при котельной. Кстати, и женщины не такая уж редкость на территории «Дюны» – горничные, прачки, дворничиха, официантки, повариха, медсестры. Разумеется, в корпуса любопытного туриста не пустят, ВОХР не дремлет, а в стоящий обособленно домик администрации – милости просим. Можно даже оставить свои координаты старшему администратору в обмен на вежливое обещание, мол, с вами свяжутся, ежели появится возможность приобрести горящую путевку в «Дюны».
Гром, курсант подготовительных спецкурсов в спецучреждении под вывеской «Дюны», частенько вспоминал, как, будучи рядовым Лосевым, проходил, бывалоча, мимо лжепансионата, мечтая поскорее нырнуть в эксклюзивную глубину.
Курсанту присвоили псевдоним «Гром», хотя он ожидал, что его обзовут «Лось». Совсем недавно пластический хирург снял бинты с головы новоиспеченного курсанта. Гром еще не привык видеть в зеркале горбинку на ранее прямой переносице и улыбаться чужими тонкими губами. До сих пор не свыкся Гром и с запретом на телефонные звонки родителям, и с тем фактом, что его письма маме с папой из мнимого далека, из придуманной командировки, штудируют внимательные цензоры.
За две неполные недели в «Дюнах» курсант Гром прослушал цикл очень интересных лекций, извел в подвальном тире немереное количество патронов и разбил колено до крови на автотренажере. И треть примерно каждого дня шлялся по пляжу, кадрил прохожих девушек, старательно изображая досужего отдыхающего. Этот обязательный ежедневный цирк тоже почему-то считался частью спецпредподготовки.
