– О! Давай закажем столик!
– Ну я не знаю, у меня сегодня вечером… ну хорошо, на один час – так и быть!
– Сонечка, ты лапочка! – и Недогреев прижал Сонину руку к груди.
– Что вы себе позволяете? Смотрят все вокруг! Будьте внизу в семь, только не у нашего подъезда, а за углом. Сегодня мне разрешили за ужином не присутствовать. Я подъеду на черном бьюике.
Следующий разговор у Недогреева состоялся с Василием Ивановичем.
– Василий Иванович, ведь они сейчас переведут основные деньги. Так? А у тебя в твоей инициативе счет-то какой – в долларах или рублях?
Тут Вася чувствовал себя уверенно. Открыть долларовый счет было очень непросто, но он это сделал, особо, впрочем, не афишируя.
Помогли связи в Президиуме Академии и письмо о сотрудничестве.
– У меня два счета есть. И такой, и такой.
– О! А ты мне-то как заплатишь?
– В рублях, конечно! Я по-другому не могу.
– Василий Иванович, – тут Митька посмотрел особенно доверительно, – а ты не можешь, не переводя деньги в рубли, перевести их на мой счет?
– Куда? – спросил Вася настороженно.
– Ну, куда-нибудь сюда, – Митька смотрел ласково и улыбался.
– Дмитрий Степанович, это невозможно! Это надо было заключать личный договор между научным фондом и вашей фирмой.
– А лучше со мной. Напрямую. А, Вась? – Недогреев был само обаяние. Рот расплылся в улыбке до ушей, и сейчас он напоминал не самца гориллы, а переросшего котенка, нежащегося на коленях у хозяйки, – давай подумаем! А я тут счетик открою. Не охота мне деньги крутить туда-сюда. И убыток, да и тебе лишние хлопоты. А что такого? Может, не я один хочу открыть счет не только у нас. А?
– Да как вы тут счет откроете?
– А вот возьму и открою! Мне Сонька поможет! Или еще кто… А то ведь деньги – они есть, а то их и нет! Времена-то неспокойные…. А я, может, домик во Флориде присмотрю, иди еще где… Кто его знает, куда все повернется!
На самом деле Вася к такому разговору был уже готов. Недогреев и здесь был не первый, который озвучил такие мысли. Другие ученые, которые работали с национальным фондом через «Научную инициативу», уже просили о подобном. Но это никак не вписывалось в Васины планы.
Однако опыт работы на руководящих постах давал себя знать:
– Мы посмотрим, Дмитрий Степанович, – сказал он.
– Василий Иванович, ты внимательно посмотри, – лучился обаянием Недогреев, – а уж я в долгу не останусь.
Встретились, конечно, Василий Иванович и Герхард с Сашей Козловым, который в это время работал в Массачусетском технологическом в должности стажера-исследователя в лаборатории у коллеги Голдсмита. Санек понимал, что ему не следует привлекать к себе внимание делегации, и держался незаметно. Однако на второй день Санек, Герхард и Вася все же вечером ушли в небольшое кафе. Поговорили. – Мужики, я тут уже четыре месяца, а все никак не пойму – что здесь не так? Вроде бы все так. Вроде бы все хорошо. А что-то все же не так! делился Санек. – Сердцем-то я там, у вас. Может, и пройдет, конечно… – Саша, – тут Герхард извинился и продолжил, – меня сейчас коллеги ждут. Но все же подумай. Ты же хотел попробовать работать в американском университете?
– Хотел, Николай Павлович.
– Массачусетский технологический – это хорошее место, чтобы познакомиться с американской наукой. Но кто сказал, что тебе обязательно здесь нужно оставаться? Набирайся опыта и приезжай! Что-нибудь придумаем! А пока работай! Извините, ребята, я побежал!
