Но Родион на уступки не шёл и с радостью давал такую возможность своей сердобольной бездетной сестре.
– Лилечка, – весело прощебетала Ольга, – пойдём скорее со мной, я покажу вашу комнату. Я сделала её очень красивой.
Ольга взяла Лилю за руку и повела в дом.
А Богдан стал давать указания по поводу кормления лошадей и разгрузки багажа.
– Ты бы сестру с собой взял, – сказала Мария Савишна, ведя племянника к дому. – Замаялась она одна. Думаешь, ей в Париж не хочется? Жалко девочку. Ей бы хорошего провожатого…
– Может, тётушка, вы за это возьмётесь? – Богдан не любил разговоры о том, что сестру нужно куда-то везти.
Он был с ней однажды в Петербурге. Ольга там потерялась, засмотревшись на карету, украшенную живыми цветами. Больше ни Богдан, ни отец не брали её с собой. А Ольга мечтала о балах и красивых платьях, о женихах и подругах. Но никто её никуда не приглашал.
– Я и так опозорюсь. Мне ещё до полного падения в лицах людей не хватает выходок Ольги, – Богдан заметно нервничал.
– Это что же приведёт тебя к позору? – удивилась Мария Савишна.
– А мне для этого ничего не нужно делать, уже всё сделано до меня. В Париже столько отцовских друзей, влиятельных служащих, а моя жена, мягко говоря, как неоперившийся воробей, выпавший из гнезда прямо в лужу.
Марию Савишну такое сравнение очень удивило, она даже поморщилась.
– Глупец! – воскликнула она. – Лиля – славная девочка. Она же любит тебя, а ты ничем не лучше отца. Может даже хуже. Я таких счастливых глаз у Лили даже на свадьбе не видела. Покорил ты её, Богдан, вот и не позволяй девочке страдать.
– Покорил? – ответил Богдан задумчиво. – На моём месте мог быть совершенно любой мужчина. Она ребёнок. Маленький ребёнок с капризами. Хотя… Умом она блещет, безусловно. А её французскому позавидовал даже я. Но, тётушка, она выглядит смешно. Поначалу я восхитился ею, когда только увидел. И даже мой отец не остался в стороне. Мать до сих пор не может принять тот факт, что я женился. Лиля не понравилась ей с первого взгляда.
– О, милый мой, ты свою мать сюда не вмешивай. Она тяжёлый человек. Кого бы ты ни выбрал, она всегда будет против, поверь моему жизненному опыту. Она достаточно привязана к твоему отцу. Прощает все похождения, лишь бы он не отправил её куда-нибудь подальше от своих глаз. Но и не делает он этого не потому, что ему дорога Павлина. Он боится потерять уважение. Его будут осуждать больше, чем остальных. А для него это недопустимо. А ты ещё ничего не добился. Практикуйся в своём врачевательстве и тогда о статусе будешь печься. Ты сейчас о семье думай. И девочку не обижай.
– О, да её обидой не сломишь, она какая-то каменная.
– Однажды ты обидишь её так, что будешь жалеть об этом всю жизнь. Не допусти…
– Ой, тётушка, не начинайте со своими предсказаниями. Вдруг начнут сбываться, – Богдан прибавил шаг, чтобы поскорее закончить этот разговор.
Навстречу им выбежала Ольга, бросилась к Богдану на шею и пролепетала:
– Лиля восхитилась очень, ей понравилось. Тётушка, – Ольга обратилась к Марии Савишне, – ей понравилось очень. Она танцует с моим букетом.
– Танцует? – Богдан улыбнулся. – Я, пожалуй, пойду к жене. Простите, тётушка, продолжим в другой раз.
Поклонился и направился к дому.
– Горе ты моё несчастное, – Мария Савишна прижала к себе Ольгу. – Покажу я тебе Париж, потерпи немного.
– Правда? – глаза девушки засияли.
– Правда, – кивнула тётушка. – Жить нужно сейчас. И ничего не случится. Тарелки и в Париже продают.
