Читать онлайн Игорь Родин - А. С. Пушкин «Капитанская дочка». Основное содержание. Анализ текста. Литературная критика. Сочинения

– Был бы гвардии он завтра ж

капитан

– Того не надобно; пусть в армии послужит

– Изрядно сказано! пускай его

потужит…

Да кто его отец?

Княжнин

Глава открывается биографией Петра Гринева: отец служил, вышел в отставку, в семье было 9 детей, но все кроме Петра умерли в младенчестве. Еще до его появления на свет, Гринева записали в Семеновский полк. До совершеннолетия он считался в отпуске. Воспитывает мальчика дядька Савельич, пожалованный в дядьки «за трезвое поведение». Под его надзором на двенадцатом году Гринев «выучился русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля». В это время отец нанимает для Гринева француза, мосье Бопре, «которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Приезд его сильно не понравился Савельичу. «Слава богу» – ворчал он про себя – «кажется, дитя умыт, причесан, накормлен. Куда как нужно тратить лишние деньги, и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!»

Бопре на родине был парикмахером, потом в Пруссии солдатом. Он должен был учить мальчика «по-французски, по-немецки и другим наукам», но воспитанием Петруши он не занимался, а пил и гулял по девичьим. Так как «вино подавалось только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то Бопре очень скоро привык к русской настойке, и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка». Вскорости сразу две девки – «прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька» каются перед матерью Гринева в том, что француз их соблазнил. Мать все передает мужу, т. е. отцу Гринева. Тот приходит в ярость и идет в комнату, где француз должен в это время преподавать «науки» Петруше. Он обнаруживает, что француз вместо этого спит, поскольку мертвецки пьян, а мальчик мастерит из валявшейся без употребления географической карты воздушного змея. Естественно, француза немедленно выгоняют. На этом «воспитание» Гринева заканчивается. Дальше он растет «недорослем, гоняя голубей и играя в чахарду с дворовыми мальчишками».

Когда Петру идет семнадцатый год, отец принимает решение отправить его на службу.

К горю матери, отец не откладывает своих намерений в долгий ящик, а принимается писать письмо будущему начальнику сына. Мать с удивлением замечает, что письмо адресовано вовсе не князю Б., а кому-то другому. На ее вопрос отец отвечает, что не собирается отправлять сына в Петербург: «Петруша в Петербург не поедет. Чему научится он служа в Петербурге? Мотать да повесничать? Нет, пускай послужит он в армии, да потянет лямку, да понюхает пороху, да будет солдат, а не шаматон!»

Вскоре Гринев к великому своему разочарованию узнает, что его отправляют не в Петербург, а в Оренбург. Напутствуя сына, отец говорит: «Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся;

на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье с нову, а честь с молоду». Дав на дорогу сыну лисью шубу и заячий тулуп, а также отправив с ним в качестве провожатого Савельича, мать со слезамипровожает Петрушу.

По приезде в Симбирск Гринев от нечего делать знакомится в трактире с ротмистром Зуриным, который там играл на на бильярде. «Он играл с маркером, который при выигрыше выпивал рюмку водки, а при проигрыше должен был лезть под биллиард на четвереньках». Зури предлагает сыграть и Гриневу, но тот по неумению отказывается.

Тогда Зурин приглашает Гринева отобедать вместе с ним чем бог послал, «по-солдатски». Гринев с охотой соглашается. Зурин много пьет и потчуетгостя, при этом говоря, «что надобно привыкать ко службе». Он рассказывает армейские анекдоты, от которых Гринев «со смеху чуть не валялся». Из-за стола они встают совершенными приятелями. Тут Зурин вызывается выучить Гринева играть на биллиарде. «Это, – говорил он, – необходимо для нашего брата служивого. В походе, например, придешь в местечко – чем прикажешь заняться? Ведь не все же бить жидов. Поневоле пойдешь в трактир и станешь играть на биллиарде; а для того надобно уметь играть!»

После нескольких уроков Зурин предлагает играть на деньги, «по одному грошу, не для выигрыша, а так, чтоб только не играть даром, что, по его словам, самая скверная привычка». Гринев соглашается, а Зурин приказывает подать пуншу и уговаривает его попробовать, «повторяя, что к службе надобно привыкать; а без пуншу, что и служба!»

Гринев напивается, ведет себя «как мальчишка, вырвавшийся на волю». В итоге он проигрывает 100 руб. Деньги хранятся у Савельича, поэтому Гринев обещает отдать все утром. Он допоздна куролесит с Зуриным по каким-то кабакам, потом совершенно пьяный возвращается в трактир. Утром Савельич принимается укорять Гринева за пьянство, ставя в пример деда и отца, которые хмельного в рот не брали. Попутно он ругает гувернера-француза, который был пьяница и подавал дурной пример мальчику.

Вскоре приносят записку от Зурина, в которой он требует свой выигрыш. Пораженный Савельич отказывается выдать деньги. Гринев, стремясь избавиться от его опеки, «и взглянул на него гордо и сказал: – Я твой господин, а ты мой слуга. Деньги мои. Я их проиграл, потому что так мне вздумалось. А тебе советую не умничать, и делать то что тебе приказывают». Савельич вынужден подчиниться. Гриневу «жаль бедного старика», но он хотел вырваться на волю и «доказать, что уже не ребенок».

Не простившись со своим «учителем», Гринев уезжает из Симбирска.

По дороге Гринев просит у Савельича прощения за свое глупое поведение.

Но Савелич винит самого себя: «Как мне было оставлять тебя одного в трактире! Что делать? Грех попутал: вздумал забрести к дьячихе, повидаться с кумою. Так-то: зашел к куме, да засел в тюрьме. Беда да и только! Как покажусь я на глаза господам? Что скажут они, как узнают, что дитя пьет и играет?» Чтоб утешить Савельича, Гринев дает ему слово впредь без его согласия не располагать ни одной копейкой.

По дороге ямщик предвещает буран и даже показывает виднеющееся вдалеке облако. Но Гринев не придает этому значения и приказывает ехать дальше. Вскоре начинает дуть ветер, «пошел мелкий снег – и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло».

«Снег так и валил. Около кибитки подымался сугроб. Лошади стояли, понуря голову и изредка вздрагивая. Ямщик ходил кругом, от нечего делать улаживая упряжь. Савельич ворчал; я глядел во все стороны, надеясь увидеть хоть признак жила или дороги, но ничего не мог различить, кроме мутного кружения мятели…»

Внезапно Гринев замечает в отдалении человека. Кибитка подъезжает к нему, и Гринев просит указать им дорогу. Человек соглашается, но вместе с тем советует, что «лучше здесь остановиться, да переждать, авось буран утихнет да небо прояснится: тогда найдем дорогу по звездам». Однако в следующий момент незнакомец говорит ямщику, куда следует ехать, так как ветер с той стороны донес до него запах дыма. «Сметливость и тонкость чутья» незнакомца поражают Гринева. Кибитка начинает медленно двигаться вперед. Гринев на некоторое время засыпает, и ему снится пророческий сон. Ему видится, будто он приезжает в родную усадьбу и застает отца при смерти. Мать встречает сына и ведет к постели умирающего за благословением. Внезапно Петр видит, что вместо отца перед ним мужик с черной бородой, который весело на него поглядывает. Мать уверяет Гринева, что это его посаженный отец. Однако Гринев отказывается целовать руку мужика и принимать от него благословение. Тогда мужик вскакивает, начинает размахивать топором, комната заполняется мертвыми телами. Петру же мужик улыбается и зовет под свое благословение.

Проснувшись, Гринев обнаруживает, что они на постоялом дворе. Здесь Гринев разглядывает вожатого. «Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары. Я поднес ему чашку чаю; он отведал и поморщился. «Ваше благородие, сделайте мне такую милость, – прикажите поднести стакан вина; чай не наше казацкое питье». Я с охотой исполнил его желание. Хозяин вынул из ставца штоф и стакан, подошел к нему, и взглянув ему в лицо: «Эхе» – сказал он – «опять ты в нашем краю! Отколе бог принес?» – Вожатый мой мигнул значительно и отвечал поговоркою: «В огород летал конопли клевал; швырнула бабушка камушком – да мимо. Ну, а что ваши?»