– Татьяна Иванова, – любезно представилась я.
– Что?! – возмущенно взвился он. – Это вы? Да как вы, как вам?! – он не находил слов от возмущения и вдруг осекся. – Простите, вы, наверное, не та. Я ошибся. Но я знаю только одну Татьяну Иванову, и вы на нее нисколько не похожи. И вообще, куда вы едете?!
Я тем временем свернула в какую-то узкую улочку, оканчивающуюся тупиком, и остановила машину. Сняла очки, распустила волосы и повернулась к Короткову:
– Извините меня за этот маскарад, но это было необходимо. Я сейчас постараюсь все объяснить.
– Что вы можете объяснить? Мне не о чем с вами разговаривать. Разворачивайте машину и едемте к Вороновой. Там все будете объяснять: кто и сколько вам заплатил, где девочка и зачем вам все это понадобилось?
– Виталий, именно это я и хочу сделать, но не в ее офисе. Я вас сейчас высажу за квартал от офиса, вы заберете оттуда Наталью Семеновну, придете сюда, мы поедем куда-нибудь в нейтральное место и там поговорим.
– Это ваши условия?
– Нет, это не условия, это просьба. Понимаете, меня использовали враги Натальи Семеновны, и я хочу во всем разобраться и загладить свою вину. Девочку я спрятала в надежном месте, ей там хорошо.
– Почему я должен вам верить?
– У вас просто нет другого выхода. И потом, вы меня знаете только с хорошей стороны.
– Да уж, куда лучше. – Коротков немного расслабился и заявил: – Нейтральным местом будет моя квартира, при разговоре будут присутствовать телохранители.
– При разговоре будем присутствовать мы трое, иначе разговор не состоится, – твердо сказала я. – Ну, поехали?
– Вы же сами сказали, что у меня нет другого выхода. Езжайте.
В гробовом молчании я довезла его до обещанного места и осталась ждать в машине. Ждать пришлось недолго: минут через семь показались Коротков и Воронова и, ни слова не говоря, сели в машину. Я тронулась с места, выехала на проспект и вопросительно посмотрела на Короткова. Он спохватился и отрывистыми предложениями стал диктовать мне маршрут. Воронова за всю поездку не проронила ни слова, сидела, выпрямившись и глядя прямо перед собой. В такой теплой, дружественной атмосфере мы и добрались до дома Короткова. Затем дружно вышли из машины, я тщательно ее закрыла и проследовала в подъезд вслед за Коротковым и Натальей Семеновной. Молчание нарушилось лишь в квартире Короткова, после того как он закрыл дверь.
– Дрянь! – коротко вскрикнула Наталья Семеновна, влепила мне пощечину и залилась слезами. Виталий бросился ее успокаивать, принес воды, похлопывал ее по плечу, гладил по голове. Я устало опустилась в кресло и сказала:
– Виталий, если у вас есть какой-нибудь сносный алкоголь, было бы неплохо дать нам по рюмочке для разрядки.
– В баре, – махнул рукой Виталий и вновь занялся успокаиванием Натальи Семеновны.
Ну что ж, мы не гордые, нальем сами. Я открыла бар, вынула рюмки и плеснула в них бренди. Сунула рюмки обалдевшим друзьям, чокнулась и сказала:
– За встречу! – Они автоматически кивнули, выпили. Видимо, подействовало, потому что Наталья Семеновна встала и, извинившись, ушла в ванную умыться. Вернулась она умытая, причесанная и даже, кажется, подкрашенная.
– Итак, что вы хотите? – официально обратилась она ко мне.
– Разобраться и понять, во что меня втянули. Наталья Семеновна, я очень прошу меня простить за все, что я натворила в вашем офисе, но тогда я считала, что поступаю правильно. Надеюсь, вы не очень пострадали?
