Читать онлайн Агата Богатая - Поиски любви Златы – тринадцатая книга

Урсула вдруг резко повзрослела и приняла решение снова поступать в ВУЗ. Хотя раньше была убеждена в том, что учеба – это не ее. Да и вообще нет никакого смысла в любой профессии. Гораздо удобнее вообще не работать никогда.

Получать донаты с подписчиков, запускать гайды и в стримах просить переводы для дочери и себе на чашку кофе. Но всю жизнь стоять с протянутой рукой и постоянно выпрашивать? Можно. Но…

Направление моя племянница тоже выбрала как-то странно, решив поступить в педагогический институт. Что меня удивило. Урсула и ученики – вещи несовместимые и даже больше – противоположные.

Ведь она несколько лет назад утверждала, что Злата зря посвятила себя карьере педагога. И осталась на старости лет ни с чем.

Когда я спрашиваю у Урсулы, что ею движет, она отвечает, что всю жизнь хотела власти над кем-то.

– Учащиеся будут от меня зависеть. – Объясняет она. – А значит я буду над ними издеваться.

Точно так же рассуждала когда-то Злата, которая заставляла свои предметы пересдавать по тринадцать раз.

Часто профессии, связанные с людьми, выбирают те, кто хочет власти над кем-то или самоутвердиться. Социальная сфера – это клондайк для психопатов. А дети и старики или больные – и вовсе уязвимая категория граждан.

И можно чувстовать себя просто полубогом, например, ощущая, что от тебя зависит оценка в зачетке у студента. Или вся его Судьба.

Урсула хотела быть значимой. Терпеть прихоти старых извращенцев она устала. Ведь эскорт – это все-таки сфера услуг. Которая выжгла ее изнутри эмоционально и психологически.

Да и внешне Урсула не выглядела уже так свежо, как раньше. Мужчины забрали ее красоту, молодость, легкость и беззаботность.

Когда-то бабушка предупреждала ее о том, что нужно беречь себя и не размениваться на случайные связи, пусть и за хорошее вознаграждение.

Как же она, бабушка, оказалась права.

Состарили мою племянницу не только любовные приключения, но и страсть к пластической хирургии и бесконечным инвазивным процедурам. Она увлеклась переделыванием своей внешности настолько, что сами врачи и косметологи стали советовать ей угомониться.

Но Урсула их не слушала и продолжала себя улучшать. Хотя эффект получился прямо противоположным.

На вид ей можно было дать не ее двадцать, плюс минус пять, а все тридцать пять или сорок. Выглядела она ухоженно, но по-взрослому. И в глазах остался отпечаток тоски и отвращения к мужчинам в целом и к их капризам.

Нет ничего хуже постоянно кого-то ублажать и обслуживать, пусть даже за большие деньги. Нет. Никакими деньгами не вернешь ту молодую энергию задора и свежести.

Урсула от скуки завела себе постоянного любовника, снова взрослого и серьезного. Себе не ровню. Того самого Багдасара, который пришел ей на помощь после потасовки в ресторане.

Ничем от других любовников Урсулы этот господин не отличался. Имел какую-то солидную должность, кажется, в полиции когда-то, но вышел в отставку, был достаточно пожившим и пьющим, но в меру, хотя и потерял уже бодрость. Как теряют ее всю мужчины, которые перешагивают пятидесятилетний рубеж.

Но Багдасар мог быть полезным юной Урсуле своим покровительством. Именно с его подачи ей снова простили все ее прегрешения, прекратив в отношении нее уголовное преследование.

Конечно, Урсуле было скучно не с ровесником. То ли дело, Арсен, красивый, хорошо пахнущий, понятный. И вот этот совершенно чуждый ей по духу и даже физически партнер – властный, немногословный, серьезный и ревнивый. Но самое главное – женатый.

Одна и та же история. Быть всегда на вторых ролях и знать, что есть законная супруга, пусть и обманутая сотню раз, но в привелегерованном положении, которое в социуме уважают.

Урсула избавилась от материалных трудностей, переехав на квартиру, которую снял ей новый любовник. Багдасар тут же выкатил своей протеже целый список условий, включающий верность ему и преданность.

Что, естественно, не понравилось моей племяннице. Она привыкла к свободе и независимости. К тому, чтобы ни перед кем не отчитываться. И жить своей жизнью, лишь иногда соглашаясь на какие-то тайные желания мужчин.

А тут необоснованная ревность и собственничество. Тотальный контроль и слежка. Она пробовала встать в позу и обозначить свои границы. Но натолкнулась на волну агрессии со стороны своего покровителя.

Он дал понять Урсуле, что она – чуть ли не его собственность. И не имеет права на личную жизнь. На встречи с подругами или родственниками. И тем более, с отцом своей дочери Арсеном.

Последний пункт был наиболее болезненным для Урсулы. Она привыкла к отцу Зимы с детства. И смирялась уже с тем, что тот постоянно женится и разводится. Мечтая все же о том, что когда-то все равно станет его законной женой.

Но Багдасар....Нет…Он не хотел ничего слышать о других мужчинах, считая любого, кто попадал в поле его видимости, соперником.

Урсула страдала, но продолжала быть в этих тяжелых отношениях, которые ее угнетали и связывали по рукам и ногам.

Ольга решила продать свою квартиру, поскольку поняла, что от квартирантов больше мороки, чем выгоды. Она устала решать проблемы людей, которые живут на всем готовом.

Хлопот добавляли и соседи, которые постоянно сообщали ей о пьянках и гулянках квартирантов. У которых вечно текли краны или дуло в окно. Или требовался ремонт. Или случались ЧП. От которых Ольга устала.

Деньги от продажи жлья она планировала положить на счет в банке и жить на проценты, используя порядочность Васи. Он ничего не говорил ей по поводу ее решения удобно устроиться у него в доме.

Но ей самой становилось не комфортно от своего статуса. Кто она теперь Васе? Не жена. Не подруга. Не любовница. Тот ее игнорирует. А это Ольгу угнетало. Вроде бы хозяин дома и не выгонял ее на улицу, но выглядел всегда замкнутым и отстраненным.

Тот веселый и отзывчивый Вася, которого она держала всегда в качестве ресурса, исчез с ее горизонта. Вместо него появился какой-то чужой мужчина, занятый своими делами.

Ольге хотелось разговоров и душевного участия, как раньше. Совместного препровождения. Но Вася предпочитал в одиночестве удалиться на море. И не предупредить ее о своих планах. Собственно, ей он ничего был не должен. Но Ольга рефлексировала.

Хотя по инерции верила в то, что можно вернуть ту их историю, когда они были в тесных и достаточно теплых отношениях. Можно стать снова если не любовниками, то хотя бы друзьями. Но Вася, кажется, не был к этому готов. И даже давал всем своим видом ей понять, что жить у него – пожалуйста. Но рассчитывать на что-то большее не стоит.

Ольга читала те книги, которые остались от Веры. Завтракала, когда Вася звал ее к столу, или обедала вместе с ним. Потом шла к морю. И там подолгу плавала или загорала, пока солнце не становилось горячим и не гнало ее домой.

Она возвращалась в свою комнату. Иногда спала днем или снова читала. Делала домашний лимонад или салат из овощей, которые выращивал Вася в теплицах. Собирала яблоки или абрикосы. И непременно сидела в саду под вишневыми и персиковыми деревьями, размышляя о жизни, слушая, как кукарекают петухи и где-то вдалеке мычит корова.

И общалась лишь с доверчивой собакой Надюхой, которая всегда проявляла в отношении нее открытость и дарила ей ласку, облизывая руки Ольги.

О своей умершей дочке она впоминала без надрыва. И о покойном отце – тоже, смирившись с обстоятельствами. Но все равно Ольге было немного жаль того, что Судьба ее сложилась именно таким образом.

Какое было безаботное время, когда она сорила деньгами и не отказывала себе в роскоши. Но нет никакой возможности все это вернуть. А хочется снова жить на широку ногу.

Хотя и у моря в простоте тоже не плохо. И можно залечить какие-то душевные раны. Но не хватает чего-то значительного, реализации в социуме и общения. Своих людей или хотя бы одного человека, которому можно было бы выболтать все свои тайны.

Но почему Вася вдруг так изменился? Ольга делала новые попытки с ним сблизиться, но он их не воспринимал. И снова ускользал от нее точно так же, как исчез сегодня, когда в дом явилась Злата.

И именно из-за одиночества Ольга так обрадовалась визиту свой соперницы, что тотчас же стала договариваться с ней об уборке квартиры так непринужденно, как будто не было между ними ничего, что заставляло бы обеих женщин считать друг друга врагами.

Наоборот, время стерло эти грани. И сделало прошлое не таким уж и болезненным, чтобы помнить все обиды и недоразумения.

Злата, присматриваясь к мужу, все чаще ловила себя на мысли, что любви уже нет. Пришла привычка, страсть испарилась, а любовь не выросла. Где-то она слышала, что влюбленность не есть любовь. И что любовь – это когда долго вместе, когда вопреки. И когда страшно поерять, как в дурацких статусах.

Но вот, что она себе объяснила – ей не просто не страшно потерять Антона, он вообще ей стал безразличен. То, что двигалось по инерции, остановилось. Более того, она вдруг осознала, как заблуждалась на счет своих чувств к мужу.

И почему я раньше не могла увидеть того, что сейчас стало для меня очевидным, спросила сама себя Злата, удивляясь той глупой страсти, которая ее захватила целиком?

Когда-то в юности она любила этого мужчину, отдалась ему, потом он ее бросил. И она вышла за удобного Ваню. Овдовела. И снова кинулась к Антону, уже не свежему, с таким багажом прошлого из каких-то там жен и детей от разных браков и связей.

И второе замужество. Странное. Мучительное. Как тяжесть, которую она несла. Ее крест – быть женой. Удобной. Хорошей. Вовлеченной. Но все изменила болезнь Антона.

Или она просто обнажила все те недостатки, которые давно кричали о себе в нелепом браке между влюбленной женщиной и эгоисчтичным мужчиной, бесконечно ей изменяющем?

Злата, возвращаясь домой с подработок, видела постороннего человека в своей квартире, который ел ту еду, которую она складывала в холодильник, носил ту одежду, которую она ему покупала, медитировал, делал какие-то физические упражнения, наряжался и куда-то уходил.

И вдруг моя сестра отчетливо поняла, что ей совершенно безразлично, куда и зачем уходит ее муж. Изменяет или просто проводит свободное время без нее, ну и что?

И секс стал совершенно другим. Сначала определенным и по накатанной. А потом некачественным и редким. И механическим. Без чувств. И оргазмов. Как у пары, которая просто снимает физическое напряжение.

А после идет приводить себя в порядок в душ и расходится по своим делам. Близость исчезла. И появилось обычное сожительство двух квартирантов, которые вежливо здороваются друг с другом по утрам. Или по вечерам желают своему соседу спокойной ночи. И расходятся по разным углам.

Да. Злата и Антон продолжали жить каждый своей жизнью. И совершенно друг по другу не скучали. Не разговаривали, не мечтали, не пили чай вместе и не обсуждали то, что раньше их так тревожило.

Злата снова и снова присматривалась к Антону. Вот он проснулся и в семейных трусах прошел на кухню. Сварил себе два яйца всмятку. И спросил у нее – будет ли и она завтракать. Она что-то ответила мужу и забыла что.

Кажется, заметила, что не откажется от кофе. Антон что-то ляпнул в ответ. Равнодушно, зевая и посматривая в окно. И как же вдруг от этого стало скучно. И тоскливо внутри, опять отметила Злата. Как будто проверяла курсовую работу и искала в ней ошибки.