Читать онлайн Сергей Сосновский, Любовь Ларкина - А в строчках – вся история сама. Книга четвёртая

«Кто счастье своё на стихи променял…»

Вашему вниманию, друзья, предлагается четвёртый том титанического, шестидесятилетнего поэтического труда (с 1962-го по 2022-ой) нашего замечательного автора Любови Фёдоровны Ларкиной. С первыми тремя книгами, кто ещё не читал, можете ознакомиться на этом же сайте «ЛитРеса» по ссылке: https://www.litres.ru/lubov-fedorovna-larkina/a-v-strochkah-vsya-istoriya-sama/ Все стихи здесь, как и в предыдущих томах, по их названиям расположены в алфавитном порядке, то есть от «А» до «Я» как своеобразная стихотворная авторская энциклопедия и во многом автобиографическая, отображающая вехи многолетней и плодотворной жизни автора. С подробными фактами её непростой биографии, изобилующей драматическими событиями, включая пребывание в раннем детском возрасте на оккупированной фашистами в годы Великой Отечественной войны территории Украины, можно ознакомиться в нашем издательском предисловии к трёхтомнику по вышеуказанной ссылке.

В одном из её стихотворений есть яркий образ, как раз удачно символизирующий Любовь Фёдоровну как «Дочь планеты Вселенной», живущей в другом измерении. И это действительно так: рожденная для песен, для любви и воспевания прекрасного, она искренне радуется успехам, достижениям человечества, очередным научным открытиям, природным красотам и другим положительным моментам и явлениям в жизни, и в то же время испытывает душевный дискомфорт и тоску от того, что в мире, увы, – по-прежнему немало насилия и вражды, человеконенавистничества и прочего негатива, с чем, разумеется, не может мириться, и как поэт-гражданин ведёт непримиримое противоборство, заручившись Божьей помощью и благословением. В этом, собственно, и заключается её благородная поэтическая миссия человека, отрекшегося от многих земных материальных благ. «Кто счастье своё на стихи променял, По жизни идёт налегке!» – так предельно коротко и понятно сформулировано её жизненное кредо, заслуживающее уважения и читательского признания. Основополагающим творением, характеризующим становление и развитие поэта (через тернии – к вершинам творчества, к созданию своих бессмертных вещей в поэзии) можно по праву считать вот это:

СРЕДИ РАЗВАЛИН

«Среди развалин века

С котомкой за спиной,

С улыбкой, звонким смехом,

С наивною душой

Прошла босой Полтаву

С ночлегами в стогу,

Не думая о славе,

Не кланяясь врагу.

Тропиночками горя

В снегу и по росе,

С пустым желудком споря,

Но с праздником в душе.

К ней грязь не приставала

В болотном смраде дней…

Шагала, словно пава,

Просторами полей,

Шагала неторопко:

Никто её не ждал!

В юбчоночке короткой,

Но чистой, как кристалл!

Всегда рассвету рада,

Прекрасному дивясь,

И ей была наградой

С природой Божьей связь.»

Более полувека Любовь Фёдоровна прожила в Туркмении, отсюда и и немало колоритных восточных мотивов и пейзажей в её стихах:

«…Не забывай, что жизнь – наше богатство,

Что ничего дороже в мире нет!

А счастье для народа – дружба, братство

И века золотого дней расцвет.

Халалом каждый день уже наполнен,

Слова священные ласкают слух,

Улыбкой ясною наполнен полдень,

И над землёй летает предков дух.

Кому, как ни тебе, народ пустыни,

Величие своё вновь возродить,

Отбросить недоверие, унынье,

И по заветам Нуха снова жить.

Забота Огуз-хана о народе,

Пророчества о будущем туркмен,

О чистоте и стойкости природы,

О неизбежности потерь и перемен.

Так будь, туркмен, достоин Огуз-хана,

Таланта Низами, любви Фраги,

Своей любви и звёзд Туркменистана,

Не замедляй в прекрасное шаги!»

***

«Я иду по тропинке песчаной.

Ноги колет янтак, словно ёжик.

Обожжённое солнца лучами

Копетдага дрейфует подножье.

Сухостой топчут белые шубы,

Курдюками, как флагом, махая,

И работают острые зубы,

Шашлыки нам с тобой обещая.»

***

«… Я долго шла пустыней жаркой.

Свои мне песни ветер пел,

И из-под ног песок сыпучий

Пустой породой уходил.

Что я могла найти в пустыне

Среди барханов и песков,

Где строки, как цветы живые,

Зачахнут даже без оков?!.»

***

«Когда мой лоб лучи терзают

И пот ручьём с лица бежит,

Я от жары изнемогаю:

Вот даже плавится гранит!

А ветер где-то затерялся,

И жажда мучает полдня…

Вот если б кто-то догадался

В Россию увезти меня!..»

***

«Отовсюду жар, как наваждение:

От домов и раскалённых плит.

В окнах увязает отраженье,

И от жажды всё внутри горит.

Мне б сейчас в Чулинку погрузиться!

Превратившись в краба, на весь день

Под булыжник ледяной забиться

Или оседлать подводный пень…»

***

«Солёный привкус, холод чала…

Ах, Ашхабад мой, Ашхабад,

Как часто я с тобой прощалась

И возвращалась вдруг назад.

Судьба ль тобою наградила

Иль я дарована судьбой?

Но есть в тебе такая сила,

Что не расстаться мне с тобой!..»

Наряду с восточными красотами, колоритными пейзажными красками, мы видим, улавливаем и грустные, печальные нотки, ностальгию по своей Родине (СССР, Украине и России), что и поныне является кровоточащей, актуальной темой:

***

«… Кто думал, кто знал,

Что не в годы войны,

А в мирное – смутное время –

В плену вдруг окажется

Русский народ,

В изгнании – русское слово!

Что русскую речь позабыть я должна,

Что русские песни

Мне слушать нельзя.

Распалась империя – слёзы из глаз!..»

***

«… А в саду «Виктория» – клубника.

Там над крышей ласточки летают,

Песня «…у садочку над ставочком…»

Далеко ты, родина святая,

Лунная украинская ночка…»

***

«Страну делили – не спросили,

Народ в неверности винят…

Как далеко теперь Россия,

Как далеки мы от внучат!

Так нашу старость осквернили

И разорвали связь времён…

Меж нами мили, мили, мили, мили

И равнодушия заслон.»

Воспоминания о жестокой войне, опалившей её детство, – это тема для отдельного разговора. Нет ни одного сборника Любови Фёдоровны, в котором бы она так или иначе ни возвращалась к ним, и такое действительно не забывается. Это надо читать осмысленно и с большим сочувствием и сопереживанием… Впрочем, как и всё её творчество, заслуживающее одновременно и восхищения, умиления, и сочувствия… В общем, четвёртый том, как и весь четырёхтомник, – достойное подведение итогов большого и тернистого жизненного пути автора.

Николай КРАЕВСКИЙ,

Сергей СОСНОВСКИЙ.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ (От «А» до «Я»)

А ВДРУГ!

Не поддавайся сладким грёзам,

Пустой надеждой не питайся,

Не верь манящим, дальним звёздам.

Поверь своей судьбе скитальца!

Не будь ленивым, суетливым,

Не спорь, отчаявшись, с душою:

Коль суждено, уже счастливым

Ты будешь смертною любовью.

А вдруг! Другой удел постигнешь? –

Надежда сутью твоей станет!

И звёзды высветят твой финиш,

К Нему дотянешься устами

Для поцелуя и – растаешь…

И меж привычными звездами

Звездою новой заблистаешь.

АВГУСТОВСКАЯ НОЧЬ

Воздух медовый тут -

Многометровый жгут,

Чистый и благостный

В хижине августа,

Связан без ниточки

С каждой улиточкой,

С жёлтой купавкою,

С травкой-муравкою.

Небо высокое

Спит над осокою,

Ночью туманами

Спит над лиманами.

Светлыми точками

Синею ночкою

Смотрится в озеро,

Словно в молозиво,

Звёзды-горошины,

«Псами» обглоданы,

В воздухе тают

И снова мерцают…

_______

*Го́нчие Псы – созвездие северного полушария неба.

АДОВОЕ ПЕКЛО

Вот это адовое пекло! –

Всё раскалёно добела.

И так идёт от века к веку.

Звенит песок, как удила.

Пустыни знойное начало

Плывёт на временных волнах,

А миражи её качает

Рабочий в бронзовых руках.

АНГЕЛИНА

Ангелина-ангелочек –

Золотистая коса,

Мой ромашковый цветочек,

Васильковые глаза!

Так меня околдовали,

Заманили, завели,

Что готов просить у мамы

Твоей трепетной руки.

И отец твой не откажет:

Я давно ему, как сын!

Полотенцем руки свяжет,

Мне отцом станет вторым.

Ангелина-ангелочек –

Солнышко моё,

Мой ромашковый цветочек,

Люб ты мне давно!

АНГЕЛЬСКИЕ ФЛОТИЛИИ

Розовел вдали восток.

У черёмух белопенных

Тихо вьётся ручеёк,

Полный парусников белых.

Соловей ещё звенел,

Сумрак песней оглашая.

Луг таинственно бледнел

Под нахлынувшим туманом.

Я иду, спешу к нему

Сквозь зарю, рассвет и песню,

И ему лишь одному

Подарю тот миг чудесный.

На душе моей светло.

Все заботы отступили.

И ручей бежит легко.

Полон ангельских флотилий…

АТОМНЫЙ ВЕК

Опять предо мною преграда –

Неистовый шум площадей.

Я вырвусь из этого ада,

От яда аморфных дождей!

Весь в спазмах грохочущих линий

И в язвах больных и калек,

С дыханьем отравленных лилий

Корёжится атомный век.

Бездарные дни доживая,

Двусмысленность лихо кляня,

Что вместо всемирного Рая,

Всемирная душит резня.

Мне страшно!!! И я убегаю

От белых, плакатных речей

От линий и лилий без Рая,

Смертельных, кислотных дождей.

АФИШИ ВОЗВЕСТИЛИ

Ярко-рыжие афиши возвестили:

К нам московские поэты прилетели!

Сколько было красноречия и пыли,

Но в лицо мы никого не разглядели!

У подножия Фраги* толпа кипела,

Муравейнику подобная сновала,

А в сторонке я одна, бледнее мела,

В суеверном своём страхе трепетала.

Было слышно, как скандалили у стойки,

Как сырой шашлык отчаянно жевали,

Чернобровый микрофон трещал жестоко,

И встревоженные горлинки летали.

Впереди наряд милиции безлико

То каре, то серым ромбиком топтался,

Охраняя от толпы людей «великих»,

Чтоб никто до Музы снизу не поднялся!

________

**В Ашхабаде у подножия памятника Махтумкули (псевдоним –

Фараги или Фраги) – туркменского поэта, философа, классика

туркменской литературы.

БАНКЕТ

Когда спешу я на большой банкет,

Где будет много любопытных взглядов,

Я думаю: зачем мне этот свет,

Зачем его улыбки и наряды?

Никто из них мой не прочёл сонет,

Косой лишь взгляд певцу будет наградой.

Сквозь зубы кто-то скажет мне: «привет!»

И повернётся не спиной, а задом.

Со стен картины будут вдаль глядеть,

Звенеть бокалы и хрустеть закуска.

При лунном свете лиц туманных медь

Не разглядеть на фоне двери узкой.

Я самый скромный выберу наряд,

Чтобы ничей не привлекать мне взгляд.

БАРДОВСКИЕ ПЕСНИ

Год за годом быстро пролетают,

Но ничуть не старюсь я душой!

А душа такая ж молодая,

Как девчонка с чёлочкой смешной.

Всё б ей босяком, да на деревья.

Ближе к солнцу, с ветром говорить,

И в дыму весеннего веселья

В танце удивительном кружить!

Господи, какое наслажденье

Быть с природой в жизни заодно

И смотреть с любовь, с восхищеньем

На поля, созревшее зерно,

Восхищаться солнцем и дождями.

Синий снег, похрустывая, мять,

У костра походного с друзьями

Бардовские песни распевать!

БАРДОВСКИЙ БИЗНЕС

Где ж вы, барды дней текущих?

Или струны заржавели?

Или больше нет той цели,

Что звала вас в мир грядущий?

Вы бесплатно не поёте –

Бизнес бардовский открыли!

Вековые где мотивы,

Ваших душ святых полёты?

Где прекрасные порывы

Напоить мир добродушьем,

Уничтожить равнодушье,

Вскрыть безумия нарывы?

Неужель пришло забвенье

Вековым стремленьям бардов,

И иссякла правды жажда,

Откровения мгновенья?

БАЮШКИ-БАЮ

Расплескался тёплый вечер.

Спать, опята, спать!

Зажигает небо свечи

Для лесных ребят.

Ветерок, как кот Мурлыка,

Песенку споёт.

Волчьего не слышно рыка,

Спит в норе енот.

Вот и нам пора в кроватки!

Баюшки, баю.

Пусть вам сон приснится сладкий,

Баюшки, баю…

БЕДА- ИЗМЕНА

Госпожа беда-измена,

Ты опять меня настигла,

Увернувшись вновь от тлена,

Отнимаешь жизни силы.

Убаюканная счастьем,

Что и мне чуть-чуть досталось,

Проглядела я ненастье –

Время горькое настало.

Разве трепетное сердце

Было холодно весною?

Кто-то сочиняет дельце,

Строя козни за спиною.

И опять толпа сомнений

На меня идёт стеною.

От хулы, нравоучений

Вновь не вижу я покоя.

Окаянный груз измены

Не стряхнуть и не осилить…

Снова в жизни перемены!

Устоять дай, Боже, силы!

БЕДЛАМ

Потопом настиг бедлам.

В мире штормит!

Безумцы детей убивают.

Толпа изощрённо скулит,

Олимп – заседает…

А болтуны со всех сторон,

Как тараканы:

«Затмение! Затмение!»