В ПУСТЫНЕ
Иду в пустыню, как Спаситель,
Там сорок дней буду поститься.
В песчаную мою обитель
Опустится вдруг счастья птица.
Споёт мне птичьим голосочком,
Любовь нетленную внушая,
И всепрощенья колосочек
Уже над миром созревает.
Звучат хоралы, и молитвы
Мои мне душу облегчают,
И тело побеждает в битвах,
В нём плоть земную укрощая.
Рассветы росными руками
Снимают зорь молочных сливки,
Гранатовыми лепестками
Огни небесные увиты.
Туда, где вьются по барханам
Дорожки солнечных рисунков,
Я отнесу грехи и раны,
Что в нищенской скопились сумке.
В СУМРАК
Осенний сумрак ржавым опереньем
Завис над чахлостью сырых долин,
И звёздное мерцает ожерелье
В неведомой, Божественной дали.
Но я люблю и это время года.
Не станем мы природе возражать:
Оставим ей и выбор, и свободу,
И будем ей разумно подражать!
В ТИСКАХ
Опять в тисках стихотворенье…
Раскованностью обделён,
Мой Дух зажат неоткровеньем
И разобщённостью времён.
Вновь слово в строчку, как заплата,
И пальцы в пальцы, как замок,
И слёзы в слёзы, как утрата,
И ставни настежь, как зевок…
Но ясность мысли заострённой
Не сломит варварство людей!
И песня птицей окрылённой
Уже летит над прозой дней!
В ТИШИ НОЧЕЙ
В тиши ночей напев печальный твой
Былые раны на сердце тревожит,
Их залечить уже ничто не сможет:
Того уж нет, кто б сделать это смог!
Трагедия иль неизбежность в том?
Сочувствие и сожаленье губят:
Кто плакаться в жилетку любит,
Он с той же болью возвратится в дом!
В ТРАВАХ РОССИИ
В твоих, Россия, травах с росою обвенчаюсь,
Любовною отравой из рек твоих напьюсь;
Умножив твою славу, я снова заскучаю,
Уйду в поля туманом, дождём любви прольюсь.
И торопясь к застолью на нивы и дубравы,
Я буду падать болью под натиском стихий,
Слезинок твоих солью свои омою раны,
И вновь к тебе с любовью писать стану стихи.
В ТРАВОСТОЕ
Опрокинул ветер в поле
Отпылавшие рассветы,
И гуляют на просторе
Полдней жаркие браслеты.
Вьётся платьице простое
В многоцветии нарядов.
Но зачем же мне беречься,
От кого себя мне прятать?..
Только, бабы, не обжечься б
И в траву в слезах не падать!
В ЧУЖОЙ СЕМЬЕ
Вновь Копетдаг в вихрастой тонет тени,
И свечи звёздные роняют воск.
Душа полна отчаянья, смятенья
В вечерний час, дневной утратив лоск.
Но почему так неуютно в этом мире,
Зачем тоска терзает мою мысль?
И я верчусь без сна в пустой квартире,
А думы, словно раненая рысь.
Я снова здесь, в чужой семье, как в клетке.
И мне уже не вырваться домой,
Где жили мои доблестные предки,
Где каждая травинка – дом родной.
Я помню купола церквей убогих,
Задумчивые ивы над рекой,
Скрипучие, разбитые пороги,
Родного неба ситец голубой…
И если доведётся мне вернуться,
Кого застану там, кого найду?
Хотелось бы однажды мне проснуться
Среди родных и в дружеском кругу.
Ах, годы, годы, словно ветер, мчатся!
За ними мы уходим в мир иной,
И не всегда успеем попрощаться,
И не друзья проводят на покой.
А мир такой жестокий, но красивый!
Всё так же будет петь, любить, цвести,
И на заросшие травой могилы
Весенние дожди будут идти…
В ЧУЛИНКЕ*
Отовсюду жар, как наваждение:
От домов и раскалённых плит.
В окнах увязает отраженье
И от жажды всё внутри горит!
Мне б сейчас в Чулинку погрузиться!
Превратившись в краба, на весь день
Под булыжник ледяной забиться
Или оседлать подводный пень.
И, как только ночь сойдёт в ущелье,
Выбраться на берег при луне,
И ловить в ладони звёзд вращенье
В набегавшей на ноги волне.
__________
*Речка у горы Маркоу вЧулинском ущелье, чьл в нескольких
десятках километров от Ашхабада в Туркмении.
