В самый разгар веселья сестрёнка Меланьи вдруг разрыдалась. Все бросились успокаивать Маргаритку. Какие горючие и безысходные слёзы катились по её лицу. Потом поняла, что младшая влюблена в моего Дениску. Классический случай. После свадьбы Маргаритка перестала бывать у нас в доме. Искренность младшей и холод старшей.
Меланья, поставив подпись в документе о браке, немедленно обрела такую уверенность, что я диву давалась. Она пыталась даже командовать. Вероятно, её расчёт удался. Денис – уже её муж, а она уже его жена, большая квартира и всего какая-то маманя мужа. Дочки для меня из этой самодовольной и эгоистичной девочки не получалось. А вот своим «животиком» она умело манипулировала и даже шантажировать пыталась.
– А для кого я рожаю? – эта фраза стала любимой в лексиконе будущей мамы. На моего сына она действовала безотказно, а я перестала реагировать. Родит, поймёт.
Мою любовь к моему младшему сыну Меланья понимала по-своему: она – жена моего сына и, значит, я тоже должна, как и мой сын, «скакать» от того, что Меланья осчастливила нас всех своим появлением в нашей семье. Утверждать своё «я « в нашей семье девочка пыталась очень некрасиво.
Молодые взяли ипотеку, купили большую двухкомнатную квартиру в новостройке. Этим домом Денис как раз и занимался. Строил, строил и построил. Дениска сам придумал для своей квартиры интерьер. Я не вмешивалась.
Иногда он всё же обращался ко мне за советами по мебели и тканям. Как не помочь? Я не только мама, я – профи. Это другое. Дизайнером надо родиться, только тогда дизайнер – это креативность мышления и видение мира в другой плоскости. Я рисовала с двух лет. И, практически, постоянно. Но я – не художник, я, именно, дизайнер.
Дениска пригласил меня съездить с ними по магазинам за мебелью для гостиной. С нами поехал друг сына Максим. Путь длинный, мы отправились в соседний город. Меланья всегда уходила от моих с ней разговоров, прикрываясь то Дениской, то своей занятостью, то своим состоянием. Не помню, с чего завязался разговор в машине, но на мою фразу, что Меланья вошла в нашу необычную семью и ей надо привыкать к нашему нестандартному образу жизни и мышления, ответ прилетел моментально:
– Или вам ко мне…
Очередной шок от её слов. Мой сын Денис промолчал, а Максим возмутился:
– Меланья, ты что такое говоришь. Мама Дениса такая! Её все знают. А ты пока никто. Извинись.
А в ответ тишина. Не первый звоночек. Очередной. Делаю выводы и про Меланью, и про сына. Неутешительно совсем. Что дальше?
Дальше больше, как говорится. Март месяц стал каким-то неуютным для меня. Мы подолгу гуляли с Шуркой в сквере у дома или уходили в лес, благо погода не давила морозами, как обычно. Причина в том, что мне плохо в моём собственном доме.
Меланья подхватила где-то грипп. Болезнь нельзя лечить антибиотиками, а потому у её постели дежурили почти все её родственники. Развлекали и потакали. Капризы увеличились в разы. Неудивительно для меня, но поразительно для моих друзей, что моё состояние никого из новых родственников не волновало. Оно не волновало даже моего сына. Ничего не говорила ему. Просто наблюдала, как он отдаляется от меня с почти космической скоростью. Эгоизм. Чей: мой, его? Мы с ним, практически, перестали разговаривать. Какие-то элементарные пять минут, чтобы обняться и постоять, молча, как бывало раньше. Не было старшего рядом, и младший растворялся в пространстве бытия. Это не ревность матери. Осознание того, что сын перестал быть опорой в жизни матери, которая не могла пока справиться со своей страшной потерей. Денис категорически вставал на сторону Меланьи, отвергая всё, чтобы я ни говорила.
