А. - страница 47

Он вошел в квартиру и почувствовал, что с кухни доносится вкусный аромат. «Ксюша дома, она ждет меня, мы с ней сейчас выпьем вино», – пронеслось у него в голове.

Когда они с женой уселись за стол, девушка разложила в тарелки креветки, Щукин поставил на подоконник свой сувенир. От Емельяна, впрочем, не укрылось, что Ксения была как будто чем-то расстроена или взволнована. Художник подумал, что с таким лицом, какое было у его супруги, можно было объявить о нежеланной беременности, однако это вряд ли было возможным, близости между ними не было уже очень давно.

Художник рассказывал о своей поездке, а затем, видя, что его речи не слишком-то занимают супругу, спросил, наконец, серьезно, что же случилось.

– Емельян… Дорогой мой Емеля… Я не знаю, с чего начать. Впрочем, не буду ходить вокруг да около. Мы с тобой уже давно живем, как брат с сестрой… Ты же понимаешь, о чем я… Но, согласись, это не может продолжаться бесконечно. Я очень тепло отношусь к тебе, ты мой настоящий друг, ты мне, действительно, дорог, как брат. Но любви между нами не осталось… Давай разведемся.

Емельян в недоумении посмотрел на жену.

– Ксения, дорогая, что ты такое говоришь! Боже мой, тебя, наверное, очень расстраивает, что я вечно уезжаю в командировки? Какой же я идиот! Я все это время думал только о себе, я уезжал из Москвы, меня вечно не было дома. Ксюшенька, солнышко, прости меня, я больше никуда не уеду! Если хочешь, давай в следующую командировку мы поедем вместе! Давай вместе поедем в Исландию, а? – сказал страстно Емельян. Да, он и сам понимал, что любви между ними уже давно не было. Но была привычка, была привязанность. Щукин не готов был вот так просто отказаться от этой привязанности. Допустим, через полгода, но не сейчас! Сейчас об этом даже речи быть не могло, он был не готов к этому.

Ксения обняла Емельяна и сказала, что она вовсе не сердится и не обижается на него, ведь его вины тут нет. Прошла любовь – это самое главное, но они будут видеться, общаться, и свободно начинать новые отношения, заводить романы.

– Романы?! Неужели ты думаешь, что я завел роман?!

– Емельян, нет, это я завела роман.

Художник посмотрел на Ксюшу так, словно видел ее впервые в жизни.

– То есть ты хочешь сказать, что ты нашла себе другого, а меня собираешься бросить?

– Да, Емельян, поскольку между нами давно уже нет любви. А я полюбила.

– Ксения! – Щукин вскочил со стула и схватился за голову, – нет, Ксюша, это просто подло с твоей стороны! Я не верю! Я буду жаловаться! Я прямо сейчас пойду и пожалуюсь, знаешь кому? Арнольду, он найдет управу на твоего любовника, найдет, я знаю, – порывисто сказал Емельян. Ксения глядела на него с жалостью, сложа руки на груди.

– Ты думаешь, я шучу? Нисколько! Я пойду к Арнольду! Да-да, к Арнольду! И расскажу ему, какой ты оказалась!

– Да он и так все знает.

– Откуда? – удивленно захлопал глазами художник.

– Емеля, ты даже не спросил, с кем у меня роман. Я ухожу к Арнольду.

Щукин, открыв рот, уселся на стул. Он не мог поверить, что его супруга оказалась такой вероломной, что она могла так поступить с ним. Он чувствовал себя несчастным, одиноким, использованным. Он-то, дурак, думал, что его отправляют в командировки, потому что он оказался лучшим из лучших, потому что он оправдал надежды Абаджваклии, а оказывается, это был лишь способ от него избавиться! Теперь ему стало понятно, почему дядя ни с того ни с сего вдруг вручил ему эту студию, будь она проклята! Немного остыв, Емельян осознал, что не испытывает настоящей ревности, а только лишь потрясение от того, что его привычный уклад жизни должен измениться. Уже около полугода у них с Ксюшей не было близости, поскольку ни одному, ни второму этого не хотелось. Он понимал, что любви между ними уже не было, но все-таки это предательство. Вот так вот у него за спиной жена ему уже какое-то время изменяла, а при этом твердила, что боится Арнольда. Да, женщины, хитрые обманщицы, но Арнольд, от него художник не ожидал такого предательства. Но он знал, что этот человек мастерски играет чужими судьбами и управляет ими, как марионетками, и это было очередным тому доказательством.