Ответом ему было гробовое молчание.
Командир подошёл к огромным дверям храма, извлёк из прикреплённого к бедру контейнера связку ключей. Он не стал подбирать и путаться, как человек, не знающий назначение каждого ключа, он сразу нашёл нужный, вставил, немного прогрел карманным лазером замок и повернул ключ несколько раз.
– Толкайте!
Отряд бросился к двери и навалился на неё. Дверь с диким скрежетом распахнулась.
Командир подумал, что прикажи он – и эти сосунки вынесли бы многотонные створки одним натиском!
«Хотя это неважно, – отмахнулся он. – С чего бы мне заботиться о сохранности дверей?!»
Они прошли внутрь здания.
– Свет!
Зажглись мощные фонари огневой поддержки.
Он шёл быстро, чётко осознавая цель, полубегом, вскинув к плечу лучестрел, пересёк весь зал, влетел в алтарь и… окаменел.
Плита была сдвинута.
А то, что он искал – похищено.
Но храм простоял многие годы закрытым! Всё вокруг окутывал толстый слой пыли – и на ней множество следов.
Это давало им шанс! Ведь кража могла произойти сейчас, а не день, неделю, год назад…
Следы на пыли казались свежими.
– Тепловизоры включить! Искать!
Он включил свой, несколько раз поменял настройки и облегчённо вздохнул: вор прошёл совсем недавно, с полчаса назад от силы, некоторые следы ещё не остыли полностью и на крохотную долю градуса, но всё же были теплее остального.
Отряд рассредоточился, бойцы стремительно осматривали одну комнату за другой.
– Смотрите-ка, кто это у нас тут, девчонка!
Один из бойцов волочил какой-то ворох тряпок с помощью длинного копья.
Копьё было непростое – оно увенчивалось с двух сторон четырёхконечными лезвиями. Древка этих копий от лезвий до середины покрывали острые шипы. Тот, кого тащил боец, попытался было ухватиться за древко, чтобы ослабить хватку мучителя, но тут же отдёрнул изрезанную до костей ладонь.
Сквозь отверстие между наконечником и шипами копья свисала петля из тонкого троса. Именно эта петля захлестнулась сейчас на шее пойманного. Над петлёй торчал наконечник, готовый, если поступит приказ, перерезать шею пленнику, или даже отсечь ему голову – всё зависело от боевых навыков бойца.
– Полный обыск!
С человека сорвали всю одежду. Трое бойцов начали перебирать её, буквально нитка за ниткой.
Ещё двое взяли пленника за руки и подняли, оторвав от земли, растянули его руки в стороны.
Бедолага охнул и застонал.
Кто-то из бойцов принялся сканировать обнажённое тело специальным прибором.
Прошло несколько минут напряженного ожидания.
– В нём ничего нет, желудок заканчивает переваривание съеденного часов двенадцать назад. Там пара горстей пшена, немного жидкости, суп овощной… Истощён, физические показатели в норме, патологий нет, здоровье без отклонений…
Обыскивающий помолчал, затем воскликнул.
– Без отклонений, командир! Вот это уникум. Не могу поверить! Это же…
– Отставить, доктор, свободен. Гвозди!
Бойцы поднесли пленного к стене и приподняли так, что ноги его находились в полуметре от земли, но на уровне их шлемов. Раздались два глухих удара, пленный закричал.
Он висел, прибитый сквозь запястья металлическими клиньями к стене. Металлическая клешня вцепилась ему в горло, не давая дышать.
Теряя сознание, Орон вспомнил первую боль в своей жизни. Тогда Наставник в первый раз пришёл в их дом. Тогда Орон подорвался на мине, совсем маленьким…
– Терпи. Терпи, сын мой! Как ты мог быть столь неосторожен?!. Что мне делать, Господи…
