– Отлично, – похвалила Шкодливая Псина. – А теперь ты, хозяюшка.
Лираэль склонилась над следующей цепью и легонько подула на нее. В первое мгновение ничего не произошло, и девушку захлестнули неуверенность и страх. Она еще не свыклась с новым для себя статусом Абхорсена и тут же засомневалась в себе.
Но вот цепь словно подернулась изморозью, знаки ярко вспыхнули, и из камня с металлическим лязгом поползли новые звенья. На этот звук почти тотчас же с другой стороны откликнулось эхо: Сэм дохнул на третью из цепей.
Лираэль подула на последнюю и, переводя дыхание, тронула ее пальцем. Знаки затрепетали под ее рукой. Это откликнулось заклинание Хартии, понимая: его час пробил. Так бегун напрягает мышцы перед стартом – когда на мгновение время словно застывает в неподвижности.
Высвободив цепи, Лираэль с Сэмом смогли чуть приподнять крышку, а затем и сдвинуть ее в сторону. Крышка оказалась очень тяжелой, так что совсем ее убирать не стали, просто расширили отверстие достаточно, чтобы пролезть в него с рюкзаками.
Лираэль ожидала, что снизу потянет затхлой сыростью, пусть даже Псина и предупреждала, что колодец сух. Но из-под крышки запахло отнюдь не стоячей водой – хотя достаточно сильно, чтобы перебить благоухание роз. Этот приятный травяной дух девушке никак не удавалось опознать.
– Что я чувствую? – спросила она у Псины. Собачий нос зачастую улавливал такие запахи и ароматы, каких Лираэль не замечала и даже назвать и вообразить не могла.
– Очень мало чего. Разве что за последнее время твой нюх заметно улучшился.
– Я не о том, – терпеливо объяснила девушка. – Из колодца пахнет чем-то очень знакомым. Растением каким-то или пряностью. Не могу определить, что это.
Сэм потянул носом воздух и задумчиво наморщил лоб.
– Вроде приправа какая-то, – объявил он. – Нет, повар из меня никудышный. Но я помню этот аромат по дворцовым кухням: так пахнет, когда баранину жарят, кажется.
– Это розмарин, – коротко пояснила Псина. – И еще амарант, хотя его-то вы вряд ли чуете.
– Верность в любви, – донеслось из Сэмова рюкзака. – И цветок, над которым не властно увядание. И ты по-прежнему будешь меня уверять, что ее там нет?
Не удостоив Моггета ответом, Псина сунула нос в колодец. Она принюхивалась по меньшей мере с минуту, заглядывая все глубже и глубже. И наконец подняла голову, дважды чихнула и помотала мордой:
– Старые запахи, старые заклинания. Аромат уже слабеет.
Лираэль тоже принюхалась, но Псина была права. Теперь девушка не чувствовала вообще ничего, кроме благоухания роз.
– Тут есть лестница, – сообщил Сэм. Он тоже вглядывался в колодец, а над головой у него дрожал наколдованный Хартией огонек. – Бронзовая, как и цепи. Интересно почему. Дна, впрочем, не вижу… и воды тоже.
– Я пойду первой, – объявила Лираэль. Сэм собрался было запротестовать, но передумал и отступил в сторону. Потому ли, что испугался, или потому, что безропотно повиновался авторитету новообретенной тети, или потому, что она теперь – преемник Абхорсена, – кто знает!
Девушка заглянула в колодец. Бронзовая лестница, тускло поблескивая у края, исчезала во тьме. В Большой библиотеке Клэйр Лираэль исследовала многочисленные темные и опасные туннели и переходы из конца в конец, но то было в пору неискушенной наивности, хотя опасностей на ее долю досталось немало. А сейчас девушка всем своим существом ощущала: в мире пришли в движение могучие и злобные силы и уже вершится ужасный рок. Мертвые, окружившие дом, – лишь небольшая, зримая часть этого рока. Лираэль вспомнила видение, явленное ей Клэйрами: раскоп близ Красного озера и отвратительная вонь Свободной магии, исходящая от той загадочной находки, которую постепенно извлекали из земли.
