– Сократила неправильно, – вдруг шепнул он.
Дори оцепенела, медленно подняла взгляд, потом опустила обратно в листок. Несколько мгновений потребовалось ей, чтобы сфокусироваться после “погружения” в панику. Затем девушка быстро зачеркнула две цифры и получила верный ответ. Мужчина выпрямился, одобрительно кивнул Дори и тут же отвернулся, делая вид, что ничего не произошло.
Выйдя из кабинета, она ещё долго не могла понять, радоваться ей или расстраиваться: с одной стороны, здорово, что этот человек ей так помог, но с другой – это ведь нечестно! Хотя, если подумать, она же знала эту задачку. Просто нервничала видимо, ошибка-то глупая.
“Вот только в полёте отвлекаться и ошибки допускать неприемлемо, у тебя же люди на борту!” – но её мысли перебил чей-то бодрый голос:
– Дори, Дори! – донеслось из другого конца коридора.
Ей навстречу быстрым шагом, почти вприпрыжку, шёл Даня.
– Ну что, всё решил, умник?
– Да, физика была несложная. А психологические тесты какие-то непонятные, фигня полная. Похоже на какие-то второсортные вопросы от школьного психолога. Что ими можно проверить?
– Ну да, твою невменяемость тестом точно не распознать.
– Шутишь? У меня справка от психиатра есть! А вот за твою адекватность я бы опасался: бледная стоишь, как полотно. Из тебя что, на матеше всю кровь выпили?
– Между прочим, у нас у всех справки от психиатра, так что не надо мне тут! – улыбнулась девушка, – Ну а вообще, я посмотрю, какой ты после математики выйдешь. ОГЭ-то цветочки были, не то что здесь…
В этот момент дверь кабинета открылась, и всё тот же преподаватель показал жестом, что новая партия сдающих может заходить.
– Ну, тогда я пошёл ягодки собирать, а тебе удачи на физике! – и парень юркнул в кабинет почти самым первым.
Всю неделю, пока шли вступительные, Дори жила у бабушки. Та ходила с ней в парк по вечерам, а днём не особо следила за тем, где гуляет внучка. Дори нравились эти уютные летние вечера, когда не знаешь, что тебя ждёт завтра, но сегодня болтаешь с бабушкой о птицах, танцах и её молодости. Конечно, Дори переживала, но когда скрываешь ото всех, что тебя что-то волнует, то прячешь это так глубоко, что и сам будто бы забываешь.
В четверг утром ребята отправились в Училище проверить списки. Им оставалось пройти всего один этап – проверку реакции на тест-тренажёрах. Все знали, что это несложно и что строго там не оценивают, скорее смотрят, хорошо ли ты обучаем. Даня утверждал, что, в сущности, неважно, насколько высоки твои результаты, но важно, насколько внимательно ты слушаешь преподавателя, как быстро понимаешь, что вообще нужно делать, и насколько долго не сдаёшься, если не получается.
Около стенда собралась небольшая толпа: кто-то фотографировал список на телефон, кто-то держал наготове блокнот, бегая глазами в поисках своей фамилии.
– Менаруй Данил Викторович, пятница, 10:45. – Прочитала Дори.
– О, спасибо, увидел.
– Да, а вот я себя не вижу…
– Сейчас найдём. – Спокойно отозвался Даня, – Ох, как хорошо, я высплюсь! А кому-то вон к восьми утра идти.
Но имя Дори они в списках так и не увидели. Оба чувствовали себя странно. Видно было, что Даня рад и в предвкушении, ведь Училище практически маячило перед носом, но каждый порыв радости ему приходилось оставлять при себе, как только он смотрел на Дори. Как радоваться, когда подруга расстроена? А как грустить, если у тебя всё получилось? Даня очень хотел быть хорошим другом, но правильных слов подобрать никак не мог.
