Абсолютный враг - страница 11

Программа была выполнена даже не на сто, а на все триста процентов. Кирилл превзошел самого себя. Они заехали на автостоянку, где он поменял свой «Опель» на джип «Чероки», одолжив его под честное слово у приятеля. Потом они забрали с бывшей базы «ДОСААФ» настоящий, воздушный шар, который принадлежал телеканалу, на котором он работал. Шар был приобретен в период раскрутки канала, в рекламных целях. Плетеную гондолу они водрузили поверх крыши, на багажнике. «Клико» взяли у Кирилла дома, где он второй год хранил это превосходное «Шампанское», привезенное ему в качестве подарка из Парижа. Все это время Ксения смотрела на него с восхищением и периодически приставала с поцелуями и кое-чем покруче. Кирилл отбивался. Зато, уже в небе над тайгой, плывшей далеко внизу в горячем летнем мареве, он с такой страстью набросился на нее, что они едва не разломали гондолу.

Шар никуда не летел, а просто висел огромной разноцветной игрушкой в синем небе над тайгой, крепко принайтованный канатом к старому разлапистому кедру.

Налетавшись и налюбившись до головокружения от слабости, они заехали на турбазу и продолжили любовный марафон, сначала в сауне, а потом в номере. Утром, они проснулись, крепко обнявшись, с присохшими друг к другу, зацелованными до крови губами. Это было восхитительное, любовное безумие. Кирилл просто голову потерял. Утром, искупавшись голышом в реке, поражая окружающих своим аппетитом, они плотно позавтракали в ресторане, и оставив свернутый воздушный шар и гондолу в помещении склада турбазы, помчались на бешеной скорости в город. Со свистом пролетали мимо встречные машины. Остались оскорбительно незамеченными гаишники на блок-посту при въезде в город. Едва войдя в квартиру, они повалились прямо на ковер в зале, и лихорадочно срывая одежду, пили друг друга снова и снова, сплетаясь на полу, как змеи и крича, как обезьяны в джунглях.

Наконец, силы оставили их и они уснули.

Проснулся Кирилл один. Всё еще не веря своим глазам, он метнулся в ванную, в кухню. Но тщетно. Ксении не было. Она не оставила даже записки. Собственная квартира показалась ему отвратительно неуютной, какой-то грязной и пошлой. Не одеваясь, он бродил по ней, еще не веря, что все кончилось. Кончилось, едва начавшись. На мгновение вспыхнула надежда, что еще можно догнать Ксению, удержать ее. Но «опыт, сын ошибок трудных» подсказал ему, что ее уже нет в городе. Расстроенный, почти до слез, он заставил себя пойти в ванную. Стоя под ледяными струями, постепенно приходил в себя. Одевшись, вышел из дома. Уже вечерело.

Сев в джип, он бездумно повел его по дороге, сам не заметив, когда и как выехал на загородную трассу. Память вела его назад, во вчерашний день, а разум подсказывал, что «машины времени не получится, даже если он воссоздаст вчерашний день в мельчайших подробностях».

Отчаянно грустя, он просидел до четырех утра в баре той же турбазы, потягивая коньяк и не обращая внимания на окружающих. Бармен, мужчина лет сорока, с грустными еврейскими глазами, как видно один понимал, что он чувствует, запомнив его еще с прошлого посещения. Он молча подливал ему коньяк, каждый раз, как тот заканчивался и не лез с разговорами. Устав от своего молчания, и от коньяка, он вышел на улицу и постоял некоторое время во дворе, делая дыхательные упражнения. В голове немного прояснилось. Его потянуло в тайгу. Он долго шел, не разбирая дороги. Потом побежал. Запалено дыша, забирался на высоченные сопки, сбегал с них, рискуя в темноте свернуть себе шею или выколоть глаза. Однако судьба хранила его, подготавливая к другим, более тяжким испытаниям.